От неожиданности Веденея взвизгнула. Взвизгнула совершенно искренне. Фитц-Саксен отшатнулся в сторону…
А Веденея рванулась к нему. В уме всплыло то, что говорил Олонецкий про эфемерность сопротивления благородных дам — и пощечина, которую она залепила Фитц-Саксену, вышла увесистой. Звонкой.
— Да как вы смеете! — крикнула Веденея, чувствуя, как горит от боли ладонь. Как щеки начинают полыхать от стыда и возбуждения.
На изумленные лица стоявших рядом магов Веденея не смотрела.
— Здесь, на глазах у людей! Как вы можете трогать… как вы можете марать мою честь…
На этих словах запас её смелости кончился. Веденея лихорадочно вздохнула, не зная, что говорить и делать дальше.
— Простите, вы ошибиться! — твердо заявил Фитц-Саксен.
И сделал попытку уйти. Но путь ему заступил один из стоявших рядом магов.
— Куда? Вы всерьез полагаете, что можете явиться в один из домов Великоречья, пощупать одну из наших дам без её согласия — а потом развлекаться дальше?
— Я не делать так! — по-прежнему твердо отрезал Фитц-Саксен. — Цвет магия под юбка ваша дама был смазан. Но это не мое… не моя Зелень!
Великорецкий маг не сдвинулся с места.
— Не знаю, как в ваших краях, сударь — но в наших не положено обсуждать даму в присутствии третьих лиц. Ни её, ни части её туалета, ни то, что под ними мелькает! Вам придется выйти со мной за ограду сада. И там, под присмотром моего секунданта, мы обсудим цвет вашей магии. Думаете, я не знаю, что сильный маг может изменить оттенок сияния от своей работы?
— Я сейчас делать одно дело, и потом… — Фитц-Саксен осекся.
Он знает, что его поручение опасно, осознала Веденея. Что же задумал герцог Норманди?
— Нет, вы ничего не делать, — отозвался великорецкий маг. — Вы не будете развлекаться там, куда мы приводим своих сестер, жен и дочерей. Сударь, прошу к ограде.
В галстучной булавке говорившего сверкнул, наливаясь тьмой, чайно-коричневый топаз. И Веденея поняла, что смотрит на мага Дрожащей Земли.
— Но я никогда не касаться приличный дама, — заявил Фитц-Саксен.
Следом он удостоил Веденею пренебрежительным взглядом.
— Даже этот дама. Хотя я помнить, что никто не протестовал, когда сэр Олонецкий гладил её под платье!
Он тоже был на балу у Чарецких, пролетело в уме у Веденеи. И она, задыхаясь, вскинула голову.
Маг Дрожащей Земли не повел и бровью.