мокрому. Мокрое-то на самом деле было, и не единожды, да без палева... Не вышли на Игната, «висяки» за ним есть, да и леший с ними. А совесть – штука такая, её никто не видел и не щупал, она молчит и ни разу не вякнула.
Уж лет десять как у Малютина есть покровители, ему сам чёрт не брат, а какой-нибудь гражданин начальник –не сват. Вот и сейчас одному из этих покровителей, прикрытому депутатским мандатом, до зарезу понадобилась медвежья шкура. Сам-то депутат ссыкун и фраер, ствола в руках ни разу не ласкал и в зверя не попадёт, сколько ни целься, да и ручки-то его депутатские под кнопку для голосования заточены, ствол не удержат. А охотничий трофей подай ему, чтоб перед такими же приятелями с мандатами пальцы веером гнуть… Сделаем, господин-товарищ депутат, только плати. И не только тебе, но и всем, кто готов тряхнуть мошной. Игнат всё организует. И шкуру, и чучело, какое надо, глаз у него меткий, руки золотые.
И зверья он бьёт без счёта, мотаясь по стране туда, где заказана смерть. Игнат надёжный, не подведёт. Надо рысь с котятами? Будет. Надо белого мишку? Сделаем. На тигра замахнулись? Ну, значит, бабла отвалят немерено, то заказ с Китая, не иначе. Медицина ихняя народная, что для богатых людей, шибко тигров уважает. Жаль, что на тутошних просторах носороги не водятся, хотелось бы стрельнуть такую тушу, почувствовать кайф от того, что это {ты} завалил этакое, а не кто-то другой… Какая там Красная книга, какая редкость, чтоб её, один раз живём, а зверьё новое народится!
Тело молодой медведицы ещё не успело остыть, истекая отголосками жизни, как горестным тающим шлейфом несбывшегося. Её первый медвежонок, рождённый этим вьюжным и снежным мартом в глубокой, уютной берлоге, стал последним же, и его жизнь оборвалась, не дотянув чуть-чуть до четырёх месяцев. Медведица не была крупной, вот и родился один малыш, которому она собиралась стать хорошей матерью, все задатки имелись! Поздний кроха быстро рос и хорошо набирал вес, покуда его округлое мохнатое тельце не было принято Игнатом Малютиным на длинный нож в сердце. На медвежонка заказа не поступало. Подвернулся. Мясо – собакам, а варежки из шкуры выйдут хорошие.
Всё, ходу, ходу, вот только с мамаши шкуру надо снять на месте…
– Бог НЕ в помощь, человече. В этом заказнике запрещена охота. – Раздался откуда-то негромкий низкий голос, практически слившийся с последовавшим за ним ударом грома.