По спине пробежал холодок. Малена с тревогой покосилась на кифийца: про змеищ – это ведь ему просто так на язык пришло?..
– Пошла, девка, – он подтолкнул ее в спину. – Великий князь ждать не любит.
***
Пленный воевода хмуро смотрел в пол перед собою. Ренн не без тайного удовлетворения наблюдал за его опущенным взором, поникшими плечами, сгорбленной спиной, чуть подрагивающими пальцами, сцепленными в замок на коленях. На впалых щеках воеводы серебрилась щетина, меж коротких волосков от разбитого лба до подбородка змеилась бурая полоса запекшейся крови.
Ренн хотел бы понять, что чувствует к пленнику, но не мог в себе разобраться. Горячка недавней битвы все еще бурлила в его жилах, не позволяя мыслям обрести ясность. Воевода Ройн показал себя неплохим воином и командиром, перестраивал людей до последнего, грамотно ведя оборону в штурме. Но силы, разумеется, были неравны. И теперь этот смелый, смекалистый, волевой человек проиграл.
Почему он не дал себя убить? Уж Ренн на его месте не дался бы живым в руки врагу.
Представив себя на месте побежденного воеводы, он на мгновение перестал дышать и отвел глаза.
Нет, все-таки здорово быть на стороне победителей. Сидеть вразвалку, будто между прочим уперев кончик потрепанных ножен в пол и небрежно уронив натруженную кисть на рукоять меча. Видеть страх и обреченность в глазах проигравших. Слушать, как умоляют они о пощаде. С нескрываемым восхищением смотреть на Жура – воплощение спокойствия и безмятежности в доме побежденного чужака. С любопытством – на высокого жилистого князя Велигора, светловолосого красавца, что с надменным прищуром буравил взглядом поверженного соперника.
А еще – гордиться собой. Гордиться тем, что вновь сумел удержать в себе чудовище. Что победу принесла ему не безудержная злоба дикого зверя, а сила человеческих рук, ловкость тренированного тела, а еще вот этот меч, что сегодня испил немало вражеской крови.
Где-то в глубине дома, за деревянными стенами слышались громыхание кованых сапог, громкие окрики воинов, возгласы и причитания напуганных прислужниц, но здесь, в просторной светлой гриднице, царила напряженная тишина.
– Так что же мы теперь будем делать, воевода Ройн? – лениво растягивая слова и расхаживая вдоль лавок, спросил князь Велигор.
Ренну уже доводилось видеть князя в сражении: Жур со своим отрядом примкнул к нему в землях вердов. Еще не старый, но уже овеянный славой, смазливый – такой наверняка должен нравиться женщинам, сладкоречивый и улыбчивый, однако при всем этом кифийский князь умел внушать людям животный ужас.