Воевода поднял на него тяжелый взгляд.
– Ты уже и так сделал, что хотел. Земли наши разорил. Людей убил. Бабьими слезами умылся. Чего еще хочешь? Над пленными поглумиться?
Велигор криво усмехнулся углом рта и пригладил кончик роскошного уса.
– Поверь, воевода Ройн, мне нет нужды глумиться над пленными. Нет нужды разорять ваши земли. Зачем, если они отныне стали моими?
– Слышал я, что ты хочешь прослыть милостивым завоевателем, – раздраженно дернул плечом воевода. – Будто бы даруешь жизнь тем, кто встанет на твою сторону и пойдет с тобой разорять земли дальше. Только со мной даже и речей таких не веди: не склонюсь я перед безумцем.
– Отчего же перед безумцем? – добродушно улыбнулся Велигор. – Что такого безумного я сотворил?
– А разве не безумец тот, кто собрался завоевать весь Срединный Чертог? Разве не безумец тот, кто нарек себя избранником богов и похваляется, что получил от Великого Пожинателя Камень всевластия? Разве не безумец тот, кто собирается вести людей на Тахкынай, в проклятые богами земли?
Ренн, затаив дыхание, переводил взгляд с князя Велигора на воеводу Ройна. Он ожидал, что князь вспылит, достанет из ножен меч да разрубит воеводу надвое прямо здесь, в светлой гриднице терема. Но Велигор с полуулыбкой на полных, чуть выпяченных губах просто кивал в ответ на каждое слово воеводы и щурился, словно сытый кот.
– Будь я безумцем, не шли бы за мною люди. Мертвые земли Тахкыная мне не страшны: я лишь исполняю волю Великого Пожинателя, который пожелал сделать меня властителем всего мира. А вот ты и есть истинный безумец, воевода. Ведь твои люди остались бы живы, согласись ты сдать Людов-град без боя. Почто людей загубил, а?
Воевода молчал, вновь опустив взгляд на связанные руки. Ренн теперь от всей души сочувствовал воеводе. Что бы он сделал сам на месте защитников города? Положил бы костьми людей в неравном бою или все же прослыл бы трусом, не выпустив по врагу ни единой стрелы?
Велигор меж тем продолжал:
– А сам-то ты жив. Знаешь, почему?
Воевода вновь раздраженно дернул плечами, но глаз не поднял.
– Нужен ты мне. Недосуг мне сейчас земли Маравы своими людьми заселять. Недосуг порядки новые устанавливать. А вот ты… Ты это можешь. Склони маравийцев на мою сторону. Пусть покорятся сильнейшему и живут себе сыто.