Солнцеликий. Поспешно одеваясь, Вилэй не сдержала презрительной усмешки. Судя по историческим свиткам, прежнему владыке, Гидалу Чинэ, никогда не нравилось такое обращение, хотя ему оно невероятно шло. Отец же... Несмотря на сходство между братьями, младший до старшего все же ощутимо не дотягивал. Не внешностью. Поступками.
Дайнэ, будто подслушав крамольные мысли госпожи, слишком сильно дернула непослушную прядь, не желавшую укладываться в прическу.
Все верно. За такие рассуждения не только пару волосков – голову потерять можно. К счастью, придворные шаманы мысли читать не умели.
Высочайшим указом Дайнэ было велено оставаться в покоях. Посланная же отцом служанка дожидалась Вилэй снаружи и теперь торопливо семенила впереди, будто выросшая в этих стенах девушка способна была заблудиться в одиночку.
Или сбежать.
Чем ближе они подходили к знакомым покоям, тем соблазнительнее становилась мысль о побеге. От дурного предчувствия дрожали руки и сбивалось дыхание, и Вилэй все крепче сжимала пальцы, заставляя себя дышать глубоко и размеренно, чтобы хоть немного успокоиться.
Служанка остановилась перед дверью, охраняемой дюжим стражем, и что-то тихо сказала ему. Тот распахнул створки, дозволяя пройти сначала принцессе, а затем и ее сопровождающей.
Несмотря на все старания, порог Вилэй переступала с колотящимся у горла сердцем.
В покоях владыки было сумрачно и душно; от тяжелых пряных благовоний тут же закружилась голова. За окнами сверкали безумные молнии, и света они давали больше, чем несколько тусклых свечей.
Сам Солнцеликий восседал в мягком кресле, поставленном посреди комнаты, и, морщась, потирал виски.
– Прочь, – вяло махнул он служанке, и та бесшумной тенью скользнула вон.
Вилэй с трудом подавила порыв последовать за ней. Она стояла, не зная, чего ожидать и что говорить; владыка тоже молчал, одаривая дочь долгим, странным взглядом.
Пауза затягивалась, делалась все более неуютной и неудобной, и Вилэй уже готова была нарушить все писанные и неписанные правила приличий, лишь бы разбавить вязкую тишину, когда владыка заговорил.
И уж лучше бы он продолжал молчать!
– Ты выходишь замуж, – проронил он. – Сегодня же.
В горле пересохло, и колени ослабли, а еще Вилэй вдруг подумалось, что она просто спит – и видит безумный сон, от которого вот-вот очнется и над которым можно будет потом вволю посмеяться вместе с верной Дайнэ.