Хотя этого все ждали и надеялись, все равно зрелище повергло всех в трепет. Третьим отцом в противном клане стоял Хахрад, первый брат.
Их было трое. В той, первой кладке старшая мать снесла три оплодотворенных яйца. Из них вылупились три мальчика. Тройняшки, сначала похожие, как две – три – капли воды. Это потом Хахрад обогнал братьев в силе и росте. На него клан возлагал определенные надежды, его не отпускали с планеты, воспитывая в древних традициях. Он должен был стать отцом в новом клане, а его братья…
Его братья должны были последовать за ним.
Так было всегда. Старший брат делал выбор, и ему подчинялись. Отцы могли оспорить решение в битве. Прежде кровавые, с жертвами, убитыми и ранеными, сейчас эти «свадебные схватки» превратились в ритуал, что-то вроде игрищ, где пролитая кровь потом щедро компенсировалась, а смертельных исходов старались избегать всеми доступными способами. Убийство во время «свадебной схватки» считалось преступлением.
Рядом с Хартугом рычал и топал ногами, распаляя себя, Хаттор. Глаза его не отрывались от лица старшего брата. Тот сохранял видимое спокойствие, разве что его гребень стоял торчком, а рот был приоткрыт, обнажая клыки.
- Он… возьмет нас-с-с… - от волнения брат говорил еле слышно.
Хартуг покачал головой. Младшие братья следуют за старшим. Они должны войти в чужой клан вслед за ним. Хахрад будет отцом – старшая мать будет рожать от него детей – а участь братьев проста. Они будут работать на клан, защищать племянников, помогать новой родне и надеяться, что старшего брата унесет смерть. Тогда роль младшего родителя перейдет ко второму по старшинству, а в случае чего – к третьему…
То есть, так могло бы случиться, но, насколько Хартуг помнил историю, этого не бывало никогда.
Нет, он в принципе был не против остаться без семьи – традиции и наука превыше всего. Сомнение вызывало другое – его новая семья. Вряд ли там ему разрешат всерьез заниматься наукой. Это родные родители сквозь пальцы смотрели на его увлечение. Новая семья вряд ли окажется столь же лояльной.
Отцы той и другой стороны тем временем осыпали друг друга бранью и проделывали ритуальные движения, демонстрируя свою силу и боевую раскраску. Гребни всех пятерых то опадали, то резко расправлялись, в них пульсировала кровь и они даже на первый взгляд казались горячими. У старшего отца Хартуга на щеках проступили черные полосы. Аналогичные полоски на голове его противника были фиолетовыми и отличались по толщине.