Утром Аксинья все же сломалась. Сказались предыдущие бессонные ночи, и слуги унесли ее спящую в соседнюю комнату. Федька тоже клевал носом, и только юная знахарка была по-прежнему полна энергии. Однако к полудню и она выдохлась, уронив голову на скрещенные руки. Федька, чувствуя, что сейчас и он последует воодушевляющему примеру, вышел во двор и умылся ледяной колодезной водой. Сна как не бывало. Исполненный энтузиазма Федька отправился на кухню, потому что на смену сну пришел зверский аппетит. Он вспомнил, что последний раз ел больше суток назад, и это прибавило энтузиазма еще больше.
На кухне одна их двух одинаково толстых кухарок дала ему полную миску каши, кружку молока и огромную краюху теплого еще хлеба. Федька глубоко вздохнул и приступил к трапезе. А кухарка села напротив, подпершись, и глядя жалостливо, спросила:
- Как там наш батюшка? Поправится ли?
Федька едва не подавился. Воспитанный в лесу, он не знал, что в таких вот усадьбах кухня и людская являются сосредоточением общественной жизни и кухарки, как правило, в курсе всех событий, происходящих в усадьбе. Продолжая уминать кашу за обе щеки, Федька неопределенно пожал плечами. Его жест можно было истолковать по-всякому, но кухарка надежды не теряла. В кои-то веки можно было узнать все, что происходило в боярской спаленке из первых рук. А чтобы Федька стал более покладистым, она решила сообщить юному лекарю (кто он на самом деле даже она не догадывалась) новость, которую вообще-то знали все слуги.
- А знаешь, - начала она и оглянулась по сторонам, что, по ее мнению, добавляло сообщению таинственности.
Федька, не переставая жевать, поднятием бровей дал понять, что готов к восприятию информации.
- Намедни из Серпухова сваты приезжали за нашей голубушкой. Да боярин уже сильно болен был. Так они ни с чем и уехали.
У Федьки отвалилась челюсть и откушенный кусок хлеба выпал прямо в кружку с молоком. Кухарка как раз отвернулась к двери, услышав какой-то шорох, и не заметила случившегося. Так что у Федьки было время прийти в себя. Причем, главную роль в приведении Федьки в чувство сыграл, естественно, наставник, который сходу ухватил суть и пока Федька переживал, задал его устами простой в принципе вопрос.
- А она что? Ну, которая голубушка?
- Так ты не знаешь? – всплеснула пухлыми руками кухарка.