— ...она сама была… Чужестранка она, и выходит: по закону нам принадлежит, тем, кто нашёл и пленил её, — с жаром говорил до того хватавший меня за грудки мужчина.
— Если б вы её в походе на наших врагов захватили, — объяснял им сидящий в плетеном кресле степенный властелин, — то она, несомненно, вам бы принадлежала. Но она сама, по воле доброй, на наши земли пришла, на граничный камень села, чтоб под власть повелителя нашего отдаться, потому ему она принадлежать будет, и коль чужеземка она, что несомненно, то царскою печатью покрыта быть должна, как любая рабыня господская, — он куда-то в сторону тлеющего очага рукой повёл, где я бронзовые кружочки разглядеть смогла, с острыми краями и в причудливых завитках иероглифов. — А коль она рода нашего или из Чёрной земли ежели, — продолжал тот же мужчина важно, — то отпущена домой быть должна, иль под опеку наместником взята местным, пока её родственники не найдут... А коль сирота она, то в чью-то семью должна быть передана.
В их слова я всё больше вдумывалась и всё сильнее холодела от ужаса. Это они на мне рабское клеймо выжигать, что ли, собираются? Уж не на лбу ли случайно! Проходила по истории нечто подобное... Так делали, чтобы сразу заметно было, в чьей собственности невольница! Нет, никак нельзя такого допустить!
— О правитель! — подавшись чуть вперёд, уже на их языке я воскликнула. — Не чужестранка я! Из земли вашей! Потерялась просто и дорогу домой не могу найти!
— А уверяли меня, что не говорит она на нашем языке?! — степенный мужчина им со строгостью сказал.
— Не говорила она с нами! — со словами такими, оба пленивших меня мужчины, взрослый и молодой, в замешательстве на колени пали. — Не обманывали мы, судья, тебя! А не рабыня ли она беглая, если скрывала это? Осмотреть бы её надо, вдруг где-то царской печаткой отмеченная! Как и одёжка странная, чужеземная на ней!
— Одежда и действительно странная, — глядя на мой распахнутый спереди и чуть ли не опавший к ногам комбинезон, согласился судья с приведшими меня мужчинами. — Закрытая очень, словно и действительно нечто непристойное скрывает носительница сего…
— Нет никакого знака на мне! — вырвавшись вперёд, по вине связанных сзади рук и удерживающей меня верёвки, я совершенно случайно на колени бухнулась. — Сами поглядите! — в его сторону выставленным белоснежным плечом повела.