«А что, если ей и правда совершенно не с кем попить чай? – мелькнула предательская жалостливая мысль. – Вдруг она живет здесь одна, забытая даже собственными детьми и внуками, и не может придумать ничего лучше, кроме как приставать к незнакомкам?»
Я терпеть не могла мысли об одиночестве – пусть даже чужом.
– Хорошо. – Я вымученно улыбнулась. – Я согласна на чай и круассан. Только заплачу за них сама.
Старушка просияла.
– Как хочешь, дорогая, как хочешь, – тут же согласилась она. – Но «лапки» я все равно куплю – для нас двоих. Мне интересно, что ты скажешь, когда их попробуешь. Как твое имя, милая, и откуда ты приехала к нам?
– Линетт Найт. Я из Лурвинии.
– Чудесно, просто чудесно. – Старая леди подхватила меня под локоток, увлекая к свободному столику. – Реми, «кошачьих лапок» для меня и мисс Найт, будь так любезна. И принеси еще те маленькие пирожные с корицей. Они прекрасно подойдут к чаю.
***
Леди Тар, категорически настоявшей, чтобы я называла ее просто Вивьен, хватило получаса времени и горки пряно-острого печенья на маленьком блюдце, чтобы очаровать меня полностью и бесповоротно. Она оказалась настоящим кладезем местных историй и сплетен, о которых рассказывала с удовольствием и искрометным ироничным юмором. Не успели помощники Реми заменить нам остывший чай, а я уже чувствовала себя в Сент-Бруке почти своей, узнав и историю появления кондитерской «Лакомка», и загадку погрома в антикварной лавке, и любовное приключение местной швеи, приправленное ноткой магии.
А еще – в своих предположениях я, увы, оказалась права. Леди Тар, если не считать садовника, горничной и кухарки, жила совершенно одна. Старший сын и его жена погибли больше двадцати лет назад, оставив на попечение старушки двоих внуков, но и они, и младшая дочь давно выросли, обзавелись собственными семьями и интересами вне далекой провинции и разорвали связи с Сент-Бруком ради карьерных перспектив. А леди Вивьен, отказавшаяся продавать фамильный особняк, в котором провела большую часть жизни, осталась.
– Не подумай, Линнет, – горячо возразила старушка, хоть я и не задала ей ни единого личного вопроса. – Мои мальчики и Рената – прекрасные и в высшей степени достойные люди. Не их вина, что я такая упрямая и не желаю покидать родных мест. Наша семья живет здесь чуть ли не со времен самого Тайруса-Основателя. Город рос и развивался буквально на моих глазах. Представляешь, – хихикнула она, – я еще помню времена, когда в Сент-Бруке никто и знать не знал о магобилях и железной дороге.