– Думаешь, самопроизвольный?
– Не знаю. Всякое бывает. Я бы подождал официального отчета экспертов.
***
После ленча Элиза, как обычно, сопровождала сестру во время прогулки. Вот только улицы были неожиданно многолюдны и шумны даже в их тихом фешенебельном районе – то тут, то там стояли группы людей и что-то активно обсуждали. И это несмотря на дождь, по осеннему обыкновению зарядивший с утра. После ночного ливня с грозами (Элиза проснулась около полуночи и видела в окно яркие вспышки молний, расчертивших небо, а от пары громовых раскатов затрещали стёкла) погода была не так уж плоха, но к столь массовому променаду всё равно не располагала.
Элизабет недовольно покосилась на особо шумную компанию, но замечания не сделала, послушно юркнув вслед за сестрой в небольшой магазинчик сладостей. Там было тихо и прохладно, но ровно до того момента, как Розалинда поздоровалась с молодой продавщицей:
– Доброе утро, что у вас новенького появилось?
– Новенького? – девушка за прилавком распахнула огромные шоколадного цвета глаза. – Вы за покупками в такой день пришли? Совсем ничего не боитесь?
– Боимся? Чего? – удивилась Элиза, отвлекаясь от разглядывания сахарных леденцов самых удивительных форм, размеров и цветов. Особенно удался дракон – с распахнутыми карминовыми крыльями и языком пламени, исторгающимся из открытой пасти.
– Как чего? Покойников! – замогильным шёпотом сообщила продавщица. Рози неожиданно вздрогнула, бросила испуганный взгляд на двери магазина, будто намеревалась сорваться с места и бежать прочь.
– Покойников? – озадачилась Элизабет, покосившись на сестру. Розалинда мелко дрожала, затравленный взгляд метался из угла в угол, а пальцы неосознанно мяли подол тёмного прогулочного платья, положенного на время траура.
– Не слышали? Серьёзно? – заморгала юная кареглазая сплетница. – Вся столица с утра в волнении – на центральном кладбище чэпэ. Труп ожил, представляете? Вышел из склепа голодный, как волк, и сторожа загрыз!
Элиза в изумлении приоткрыла рот, а Рози сдавленно охнула, побледнела до синевы, закатила глаза и начала оседать. В четыре руки, заручившись помощью продавщицы, излишне впечатлительную лэри усадили в кресло для посетителей, девчонка принесла воды, и Элизабет аккуратно напоила сестру, предварительно похлопав по щекам, чтобы та пришла в себя.