– И что теперь будет? Ты убьёшь меня?
Я вся подобралась, ожидая ответа, но наместник молчал. А ведь он сам только что озвучил, что говорит исключительно правду. Вот пусть и скажет, чего мне ждать.
– Пока даже не знаю, что с тобой делать, – после непродолжительной паузы его слова прозвучали ещё более тихим и задумчивым голосом, причём произнёс он его на языке богов. А значит, тот явно не был предназначен для моих ушей.
Стало страшно. И ведь наместник даже опровергать не стал, что я избегу страшной участи. Видимо думал, каким способом это лучше осуществить.
Дальше мы ехали молча, каждый думая о своём. Я смотрела на яркие цвета рассвета, но сегодня они не приносили мне радости, скорее погружали в грусть по утраченной свободе и безжалостному ко мне будущему.
Бессонная ночь и нервное напряжение сказались на моём сознании, незаметно для его хозяйки отправив в мир сновидений.
Мне снились прекрасные дни моей ранней юности, тогда ещё чувство беззаботности и безмятежности было со мной. Радость, веселье, детские игры. Но вдруг сон резко переключился с ясного дневного света, на тёмную ночь. Я оказалась сидящей у костра напротив бабушки. И смотря сквозь полыхающие языки пламени прямо в мои глаза, она строго и даже грозно произнесла:
– Не забывай своё предназначение, принцесса! Пророчество должно быть исполнено!
Я резко дёрнулась и открыла глаза, осознавая себя в реальности. А реальность была такова, что спала я, склонив голову к мужской груди, доверчиво прижавшись к ней своей щекой. Сильные руки с широкими ладонями крепко придерживали моё тело, не давая ни малейшей возможности упасть во сне. А ещё меня укрывала тонкая ткань палантина, призванного защищать от палящих лучей дневного светила.
Я сразу отстранилась от мужского тела и взглянула на Аурег, который в этот час уже клонился к своему закату. А это значит, я проспала большую часть дня. Ещё и рутанг в это время шёл медленно – точно укачивал своим неспешным шагом. Но не может же быть, чтобы наместник специально дал мне возможность спокойно спать? Это не укладывалось у меня в голове. Я не понимала, почему бог относится с такой заботой к той, на кого надел свой рабский ошейник, к той, кого скоро отправят к предкам...
– На вот, держи, попей.
Передо мной появилась открытая фляга с водой. Я сразу её взяла и сделала несколько больших глотков, утоляя жажду, а после отдала обратно мужчине. И получила кусок испечённого хлеба и вяленого мяса. От их запаха во мне сразу проснулось чувство голода. Я стала поглощать, казалось бы, простую пищу, которая сейчас для меня являлась самой вкусной, что когда-либо ела.