— Ама, — прошептал он, стараясь коснуться моей руки, но я резко отдернула её и посмотрела прямо в глаза, не позволяя себе ни капли жалости, ни секунды слабости.
— Знаешь, что я думаю? — я голосом, который звучал почти как приговор, сказала я. — Я думаю, что ты просто хотел это сделать. Ты хотел почувствовать себя сильным, свободным, диким, хоть на минуту забыть обо мне и обо всём, что у нас было. Ты хотел доказать себе, что у тебя есть выбор, и ты можешь выбрать другую, не меня. И знаешь что? Ты выбрал. Ты выбрал её. И теперь у меня нет ни капли сомнений, кто ты на самом деле.
Его лицо побледнело, глаза налились кровью, губы задрожали, но он не мог произнести ни слова. Я повернулась к двери, сердце билось как безумное, в голове рождались тысячи мыслей, каждое из которых было стрелой в спину.
— АМА! — пронзил меня его крик. — Подожди! Пожалуйста! Я всё объясню! Я исправлю! Я… я не хотел тебя потерять!
Но я уже не слушала. Я уже не могла слушать. Я выскочила из комнаты, бросив за спиной только одно:
— Ты — мудак, и я не верю ни одному твоему слову.
И побежала прочь, слёзы жгли глаза, но я не могла остановиться. В этот момент для меня перестал существовать весь мир — остался только я, бежащая, разбитая и преданная.
ГЛАВА 2
Когда я шла по коридорам академии, казалось, что стены сами по себе шепчут моё имя, словно я стала какой-то проклятой легендой, которую нельзя забыть, а только раз за разом проживать заново. Все взгляды, которые я ловила на себе, были полны смеси жалости и тайного удовольствия — как будто кто-то искал повод, чтобы насладиться моим падением, моим публичным унижением, которое стало известно чуть ли не каждому. Лилиана хорошенько побеспокоилась, чтобы вся академия уже знала в подробностях о том позорном скандале в кабинете ректора — этой мерзкой, грязной сцене, которую мне теперь приходилось переживать снова и снова, словно на повторе, и эта мысль жгла душу огнём, разрывая меня изнутри. Я шла, раненая, униженная и брошенная на произвол судьбы, когда все знают твои грехи и без стыда ты вынуждена носить на себе клеймо падшей.
Когда моего отца-герцога, арестовали за измену короне, я потеряла всё, лишилась дворянства и была вынуждена продавать своё тело ради пропитания и обучения… эта гнусная и злая слава была лишь тенью того ада, который настал теперь. Тогда я хотя бы держалась за тень надежды, верила, что могу подняться, что есть шанс стать кем-то снова, что можно победить обстоятельства. А теперь? Теперь измена Лоренца и этот скандал — как тяжёлая цепь на моих ногах, не дающая сделать ни шага вперёд, и каждый шепот за спиной разрывает меня на части, вырывая из меня все то, что ещё осталось живым и светлым.