Немного погодя, в траве стали то и
дело шуршать юркие змеи, из-за чего приходилось идти с особой
бдительностью и осторожностью, чтобы случайно не наступить ни на
одну из них. Так как местные гады не были похожи на тех, что
водились в землях Симарии, то никто из ребят не имел ни малейшего
понятия, ядовиты эти шипящие твари или нет, а лишний раз рисковать
как-то совсем не хотелось.
Помимо перечисленных прелестей
здешних мест, из некоторых скалистых расщелин, встречавшихся на
пути, периодически с громким писком вылетали стайки летучих мышей,
будто нарочно хлопая своими гадкими крыльями по голове и лицу
нечаянно вспугнувшего их путника.
- Как же здесь душно... -
пожаловалась Айя, ненадолго остановившись, чтобы утереть с лица
пот. - Словно не воздух, а суп какой-то!
Джесс согласно кивнул. От
изматывающей жары, все более крутого подъема пути и бесконечной
злобной мошкары его виски и веки горели все сильнее, губы
потрескались, а руки и ноги, напротив, казались омерзительно
ледяными, словно у трупа. То и дело ему чудилось что-то, будто
некие грезы или сны наяву. А может быть даже призраки или
галлюцинации... Чаще всего видения эти являлись в образах большой
огненной птицы или же гибкой фигуры женщины в кроваво-красных,
развевающихся по ветру одеждах, тревожно мелькающих между деревьев,
будто жадные языки пожара или хвост огромной лисы.
«Так может, это лиса-оборотень? Или
гарпия-перевертыш?» - измученно размышлял он, успев вспомнить почти
все невероятные байки, услышанные когда-то от Рона или других
деревенских сказочников.
Говорили, к примеру, что
лиса-оборотень способна украсть дыхание. Видимо поэтому грудную
клетку прямо сейчас сдавливало, точно невидимым обручем, голова
кружилась все сильней, кровь болезненно пульсировала в висках, а
пальцы ног и рук нещадно немели. Тем не менее, глупое ослиное
упрямство не давало Джессу попросить ребят хотя бы ненадолго
остановиться. Еще сочтут никчемным и жалким нытиком. Бирн вон тоже
болен болотницей, однако все-таки как-то
держится.
Хотя приятель тоже выглядел весьма
неважно, но малость по-другому. Черты лица его заметно заострились,
прикрытый глаз вновь хищно вытаращился, а слишком расширившиеся
зрачки почти полностью поглотили некогда светлые радужки. Из-за
всех этих метаморфоз физиономия Бирна казалась какой-то чужой и
по-звериному свирепой.