– А если я откажусь? – спросил я, на всякий случай. Все-таки
своя шкура дорога.
На лице Томаша расплылась самодовольная улыбка.
– Тогда вас ждёт смерть всякого вора – колесование, – равнодушно
пожал плечами монах.
Вот эта поворот! Выбор, как говорится, голосуй или на кол.
Пожалуй, я хочу уже свалить отсюда куда подальше. Лучше домой на
диванчик, да перед телевизором, да с рыбкой, да с пивком… А лучше
шашлычка бы, да с лучком. У меня выделилась слюна и на весь зал мое
голодное брюхо издало недовольное урчание.
– Ну, ок, давайте свой суд! – буркнул я. Выбор-то какой?
– Кто готов засвидетельствовать слова
его светлости герцога Томаша? – пафосно прогрохотал монах.
Удивительно, что из его тщедушного
стариковского тела мог выходить звук, который продирал до костей.
Или мне так с перепугу почудилось?
Естественно, вызвался козлобородый
детина. С самодовольной ухмылкой он вышел в центр зала.
– Я, сэр Урик, готов подтвердить
право моего господина, его светлости герцога Томаша, на меч!
– Да будет так! – торжественно кивнул
монах.
Я тоскливо подумал, что финал моей
недолгой жизни выходит паршивый. Хоть бы накормили перед
экзекуцией. Опять живот выдал ураган устрашающих звуков, и я в
унисон ему громко икнул, злостно нарушая пафос ситуации.
Все присутствующие покосились на меня
с немым негодованием. Лицо отца окончательно окаменело в маску
презрения, как будто я виноват, что жрать хочу.
Томаш презрительно закатил глаза,
мол, видите, какой из него избранный? Я так и хотел ему ответить,
что получше некоторых. Лишь свидетели Томаша, не сдержавшись,
хрюкнули.
Козлобородый встал напротив меня. И
уставился рыбьими глазами как удав на кролика.
Но я кроликом-то быть не привык.
Поэтому виду, что ссыкую не стал подавать, а так невзначай сделал
козлу ручкой, мол, да пошёл ты.
Напротив нашей парочки выжидательно
запрокинув руки встал монах. И… ничего не произошло.
– Чего ты медлишь? – едва слышно,
сквозь зубы, прошипел мне козлобородый детина.
– Жизнь тебе продляю, – не растерялся
я.
Проблема была в том, что я абсолютно
не понимал, что надо делать. Зато было приятно смотреть, как
вытянулось и побелело лицо козлобородова Урика.
– Ваша светлость, Эрик, прошу вас,
прикажите мечу встать между вами и сэром Уриком! – с нетерпением
присоединился к раздражению козлобородова монах.