Красные
огоньки Лёхиных глаз расширились и засияли, как фары.
— Даня,
срочно возьми меня с тумбочки! — крикнул он мне. — Давай,
скорей!
Еще не
понимая, что происходит, я бросился исполнять его просьбу. Схватив
череп в руки, как гранату с выдернутой чекой, я громко
воскликнул:
— И что
дальше?..
Скелеты,
умолкнув, недоумевающе уставились пустыми глазницами на нас с
приятелем.
— А теперь
быстро ставь меня на пол!.. — выпалил Лёха.
— Куда?..
— непонимающе закрутил я головой.
— Прямо
возле ног! Нет, не так! Лицевой костью вниз!.. Так! Теперь встань!
Да встань ты нормально, господи, наказание! А вы, господа, назад!
Все — на один шаг назад, вы мешаете!..
Я
стремительно выпрямился и весь подобрался, готовый ко всему, чему
угодно — что пол сейчас разверзнется дырой в преисподнюю, или
павшие когда-то на местное ристалище бойцы, будто заправский
спецназ, вломятся ко мне в окно и всех спасут.
И тут
вдруг Лёха заголосил:
— Даня,
друг, прости ты меня, грешного! Прими на себя мои долги! Богом
клянусь — я помогу тебе их выкупить, я знаю, как! Я бы сам
справился, честное слово, но они не заключают контрактов с
мертвецами!..
От
неожиданности у меня открылся рот.
Я был
готов к чему угодно. Но не к такому повороту событий!
— Лёха,
прекрати!..
— Нет, я
не встану, пока ты...
Наклонившись, я подхватил с пола череп.
— Пока я
сам тебя не подниму! — сердито напомнил я некроманту. — Ты что
здесь такое устроил?
— Даня,
они же убьют меня! — плачущим голосом воскликнул Лёха.
— Вот уж
кому-кому, а тебе бояться смерти!..
— В
смысле, совсем! — из самой глубины своего невещественного сердца. —
Они пожрут мою душу, запьют твоим бухаловом и довольные собой
разойдутся по домам!
Я
покосился на барона.
Тот
выразительно кивнул — мол, да, примерно так оно и будет.
— Нет,
господа, ну так дело не пойдет, — запротестовал я. — Друга я так
просто не отдам, давайте договариваться!
— Ай да
Алекс! — воскликнула сеньора, приблизившись к нам и хищно
склонившись к черепу у меня в руках, будто и правда собиралась
начать его надкусывать. Так что я даже слегка посторонился,
отодвигая от нее приятеля. — Ай да Алекс, вот молодец! Повесить на
живого мальчика свои мертвые грехи — тьфу на тебя,
бесстыдник!
—
Муэрточка, душенька... — залопотал Лёха. — Так, а что же мне
делать? Помирать-то не хочется! Да и потом, зачем тебе я? Видишь, у
меня ни одной косточки скелета не осталось, одна голова. Зачем тебе
такое? Ты достойна лучшего...