Народ
удовлетворенно загудел, зашевелился и потянулся из гостевого дома
во двор, на теплое солнышко.
Только
Ника так и осталась сидеть за столом, опустив глаза.
Вот
блин!
Я
вздохнул. Потом изобразил на лице улыбку, подошел к ней и шутливо
почесал кошачье ушко.
— Эй, ты
чего нахохлилась? Да насрать, что там в какой-то бумажке написано.
Я-то знаю, кто ты. И все знают.
— Да, —
тихо отозвалась Ника, кивнув.
— Кстати,
ты уже выбрала платье на завтра? — спросил я, пытаясь перенаправить
ее грустные мысли в нормальное женское русло. — Меня бортанули с
посещением соборного храма, но на ярмарку-то, думаю, мы с тобой
сходим? Там, наверное, будет красиво и весело.
Глазки
Ники вспыхнули, как у ребенка при виде сладостей.
— Да! —
выпалила она. — То есть нет, еще не выбрала. Но на ярмарку я
хочу!
— Ну вот
и...
Я не успел
договорить, как кошка лизнула меня в щеку и унеслась по залатанной
лестнице наверх.
— Хе-хе, —
подал голос Лёха, висевший у меня на поясе. — Ну все, готовь
кошелек потолще! Девочка настроилась вдоволь
порадоваться.
— Мне не
жалко, — ответил я, взглядом провожая Нику.
Вообще. Ни
капли. Лишь бы улыбалась, а не хмурилась!
Так что на
следующий день, когда все наши при полном параде двинулись молиться
всем существующим богам сразу, мы с моей кошкодевочкой отправились
в город.
В своем
коротком пышном платье цвета клубничного мороженого и зеленым
кулоном на шее, с ушками и пушистым хвостом она казалась анимашной
картинкой, а не живой девушкой. Наверное, я в своей чешуйчатой
броне рядом с ней смотрелся черным драконом, удерживающим в плену
волшебную принцессу. Но мне было плевать. Я терпеливо потел в
застегнутой наглухо куртке, щурился на яркое солнце и держал Нику
за руку. Она улыбалась, широко распахнутыми глазами восторженно
озираясь вокруг.
Признаться, ярмарку организовали с размахом. Стоило
только нам пройти мимо парка и пары небольших имений, обнесенных
решетчатыми заборами, как мы очутились в сказке.
В столице
мелочиться не стали и вместо обычных уличных украшений использовали
хорошую иллюзию. Прямо вдоль дорог из каменной кладки прорастали
причудливые яркие цветы, шевелили своими стеблями и то раскрывали,
то закрывали свои бутоны. Гигантские блестящие бабочки плавно
порхали над крышами жилых домов. Статуи богов дружелюбно улыбались
и кивали головами нарядным прохожим.