Он протягивает чайную ложку.
Машинально беру ее и наблюдаю, как скользнувший из-под штор
солнечный зайчик играет на полированной грани.
* * *
И с чего я паниковал?
Доктор не вскрыл меня ни ножом, ни
словом. К тому же, встреча с психо-тера-певтом наводит на мысль,
что у Пола тоже был свой куратор. Вот только разглашать информацию
никто из врачей не станет. Возможно, расскажет полицейскому, но не
лаборанту. Тем более – не васпе.
Значит, этот вариант отпадает. Тогда
что еще? Может, Пол тоже вел дневник? Нужно узнать у Расса и
попасть в опечатанную квартиру.
До Перехода я почти не общался с
Рассом. Пересекаясь на заданиях, мы не обменивались и словом. У
каждого была своя территория и добыча. Я – офицер преторианской
гвардии головного Улья. Какое мне дело до приграничья? Комендант
значимая фигура в иерархии васпов, но не преторианец. Он никогда не
знал, каково это –слышать в голове тоскливый шепот Королевы. И не
узнает, каково это – остаться с пустотой вместо него.
Кошмары о смерти Королевы преследуют
меня не реже, чем сны об убийствах.
Я был слишком слаб, чтобы участвовать
в сражениях, когда Ульи подвергались бомбардировке, а васпы гибли
сотнями, пытаясь защитить свою богиню и мать. Зато я помню боль,
похожую на взрыв фугасной бомбы в голове. Пожар, опаливший
внутренности и оставивший тлеть не разумное существо – головешку.
Помню вой: он вспорол меня, будто разделочным ножом. Меня рвало
кровью и желчью, а она звала меня, звала, звала… Этому зову нельзя
противиться, его нельзя забыть. Инстинкт вел меня туда, где в муках
корчилась Королева, опаленная огнем, отравленная ядом.
– Пойми, – говорил Торий, – тебя так
выдрессировали.
Понимаю. Конечно, она не была ни
богом, ни матерью. Наша тоска по ней – тоска по прошлому. Но со
смертью Королевы умерла часть меня. Она была тем, что соединяет
рой, и люди быстро догадались, как обезоружить монстра: они
препарировали нам мозг. Нервные окончания по-прежнему посылают
импульсы, но они уходят в пустоту. И эта пустота коварна. Она может
ждать очень долго, так долго, пока не потеряешь бдительность. Пока
не кончатся таблетки – белые, голубые и красные. Пока тоска не
станет такой мучительной, а тьма такой беспросветной, что устаешь
бороться и сдаешься. И поворачиваешься к пустоте лицом, заглядывая
в провалы ее глаз. Тогда она заглядывает в твои...