– Знаешь, что сказал Пол, когда мы
виделись последний раз? – спрашивает Расс и отвечает сам: – Переход
– лучшее, что с ним случилось за всю жизнь. Да, не все идет гладко.
Но у нас появилась возможность выбора. Возможность самим
распоряжаться судьбой.
– Возможность жить в подвале и
работать дворником.
Дразнить медведя в его же берлоге не
лучшая затея, но Расс не понимает сарказма. Он хлопает ладонью по
столу и говорит:
– Пусть! Я верю, скоро все изменится
к лучшему. Надо только подождать. Перемены уже происходят. Слышал
про «Открытые двери»?
Еще бы. Этот благотворительный фонд
сразу взял на себя заботу о беженцах с Севера. Иронично, но васпы
тоже попали под эту категорию. Еще более иронично, что основатель
фонда – женщина.
– Миллер, – вспоминаю режущую слух
явно не Южноудельскую фамилию.
– Хлоя, – благоговейно поправляет
Расс и подпирает кулаком небритую щеку: – Помнишь рядового Свена?
Долговязого пацана из четвертого Улья? Он как раз служил под
командованием Пола.
– Я должен знать всех рядовых в
лицо?
– А Хлоя знает! – ухмыляется
Расс.
Это явная шпилька в мой адрес,
маленькая месть за предыдущий сарказм. И пока я перевариваю
услышанное, комендант продолжает, как ни в чем не бывало:
– Так вот, Свен обратился к ней за
помощью. Пацан молодой. Ему учиться надо. А Хлоя запросила
результаты его диа-гнос-тической карты, подготовила это… как его?
Ходатайство! – Расс выплевывает непривычное слово, как
ругательство. – И выбила ему место в тех-ни-куме!
Представляешь?
Он смотрит со значением, будто
ожидает, что я упаду со стула от изумления. И когда этого не
происходит, заканчивает:
– Если он будет хорошо учиться, то
попадет в институт.
Действительно, прорыв. Я должен
радоваться за парня, но на душе отчего-то становится кисло.
– Почему он пошел к ней, а не ко
мне?
– А что бы ты сделал? У тебя,
конечно, чуть больше прав, чем у остальных. Непыльная работа и
известность в определенных кругах. Но у людей куда больше
возможностей и связей. Да и признай: не каждый рядовой решит
добровольно подойти к преторианцу. К тебе тем более.
Он прав. Даже перешагнув через годы
унижений и муштры, признав во мне лидера и пойдя за мной, васпы
знают, что я носил панцирь Зверя и опасаются этого.
– Место женщины у плиты, а не в
политике, – бормочу я.
Расс хохочет в голос и поднимает
новый стакан.