Хэмиш сидел, ощупывая себя руками, проверяя, уцелел ли он весь
после нападения, или только частично. Жалобно причитал, что хозяин
оторвёт ему голову – и за урожай, и за лошадь, и за телегу. Эрик,
поморщившись от боли, стянул с плеч дорожный сюртук, встряхнул.
Смахнул со спины траву и листья.
- Скажи своему лендлорду, что я поручусь за твои слова, - велел
Эрик. – В этот раз грабители были настоящими.
В голове у него звенело. Он утёр губы, оставив на ладони
кровавый след. Пришлые воры путали ему все планы. Слишком деловые,
слишком хорошо организованные, это было не к добру. Похоже, пора
было созывать волчат и устраивать облаву.
Подозвав Тилли, он отправился в ту сторону, куда укатили
грабители. Спустя полчаса наткнулся на брошенную телегу и лошадь
Хэмиша. От урожая осталась лишь парочка красных пятен на дороге –
пара вишен, растоптанных сапогами. Вокруг вообще было немало
натоптано, но следопыт из Эрика был скверный, а каменистая и
твёрдая почва тем более не способствовала его расследованию.
Покружив по ближайшим перекрёстками, Эрик не нашёл ничего, что
могло бы навести его на след. И раз удача была не на его стороне,
было бы лучше вернуться домой, и уже оттуда разослать людей
прочесать поля и поговорить с арендаторами: кто-то должен был
что-то видеть.
Оглядевшись, Эрик обнаружил, что поиски привели его на земли
церкви святого Финбара. Уже несколько месяцев она стояла пустой
даже по воскресеньям: прежний священник скончался прошлой осенью, а
нового никак не могли прислать. Осиротевшая церковь стояла
запертой. Впрочем, не для Эрика. В этом была выгода должности
управляющего землями Хоуторн Холла: ключи от всех запертых дверей
неизменно оказывались у него в руках.
Он ехал шагом, рассеянным взглядом скользя по облакам, чтобы
голова не кружилась так сильно. Небо, прикрытое лёгкой дымкой,
дремало над холмами. Каждый склон был затянут сетью невысоких
каменных оград, беспорядочно разделявших поля и пастбища. Трава
стояла зелёной после недавних дождей, на ней спали овцы. Мелкие
птицы перепархивали по оградам с камня на камень, с чириканьем
искали поживу в расщелинах между камнями, еле скреплёнными глиной и
грязью, откуда выбивались чахлые сорняки. Жизнь прорастала сквозь
камни, сложенные человеческими руками. Ей хватало немного солнца и
немного воды, чтобы пустить ростки, чтобы уцепиться корнями за
ненадёжную опору и тянуться к свету. Упрямая, глупая жизнь,
сохранившаяся лишь благодаря нерадивости хозяев.