— Платок. Женский. Чтоб был.
Подозрительно быстро ответил болтун Тарковский, так что я
засомневался в его словах и развернул ткань. На вытянутых руках я
держал чëрные ажурные стринги, которые, будучи надетые, не столько
будут скрывать женские прелести, сколько создавать иллюзию одежды и
возбуждать мужской взгляд. И не только взгляд.
— Нахал! — по щеке мне прилетела увесистая пощëчина, трусики
вырвали у меня из рук и зацокали удаляющиеся каблуки.
Я схватился за пострадавшую щëку и посмотрел на спину
удаляющейся учительницы. Перевëл взгляд ниже, на перекатывающиеся
под молочно-белой юбкой-карандаш приятные округлости ягодиц
неизвестной мне учительницы, на которой точно не было нижнего
белья, и не смог отвести взгляд. Преподавательница была чудо как
хороша. Надеюсь, она будет не только препоДАВАТЬ. Ух, что за мысли
в голову лезут... А что за мысли? Нормальные мысли здорового и
полного сил семнадцатилетнего парня!
Шура, Сеня, и даже Оля тихо посмеивались надо мной.
Я перевëл наигранно-злобный взгляд на Сеню.
— Невинная дружеская шутка, — поднял руки вверх ухмыляющийся
Тарковский.
— Чуть не забыл, Дëма, — скопировал Сеню Шура. — Ты проиграл
спор! Вставай в позу!
— Что, прямо здесь?!
— Давай-давай, не ссы!
— Не знаю о чëм речь, но своë слово, слово дворянина, надо
держать, — вставил свои пять копеек Тарковский.
— Назвался груздем — полезай в кузов, — тихо и смущëнно
произнесла Оля и при этом очаровательно зарделась. Болтун нашëл
себе тихоню, ну надо же.
Делать нечего. Я повернулся к вставшему из-за стола Шурику
спиной, согнулся и опëрся руками о колени.
Дело в том, что большую часть жизни мы с семьёй скрывались от
церковников и я никогда не жил среди сверстников, особенно среди
российских сверстников. А потому не до конца знал об устоявшихся
молчаливых договорëнностях между пацанами, будь этим пацанам хоть
пять, хоть двадцать пять. Оказывается, начиная с момента
пробуждения сил, поджопник — это вам не просто пинок по сидалищу.
Оказывается, поджопник — это ПИНОК, хорошенько так напитанный
стихией.
Что-то не то я заподозрил, когда в воздухе запахло озоном и
раздался подозрительный треск. Повернул голову назад, чтобы
посмотреть в чëм дело. А там Шура напитал ногу до такой степени,
что вокруг неë плясала синяя молния и уже заносил ногу для
удара.