Я ударил себя ладонью по лицу. Вот почему Сеня творит херню, а
стыдно мне?
Этот момент соперники выбрали для атаки. Двое напали на меня,
двое на Шуру.
От первого, написанного энергией удара, я вернулся, но от пинка
в живот отлетел и болезный удар в дерево выбил из меня весь воздух.
Среагировать я не успевал и в меня уже летел новый удар, но тут
вмешалась Лиська. Лисица прыгнула, вцепилась клыками в руку моего
противника, и утащила его в сторону. Второй соперник на мгновение
растерялся и я сумел вдохнуть. Но только двинулся на него,
замахнувшись, как парень бросился мне в ноги, схватил и перекинул
через себя. Моя спина встретилась с землëй, и из лëгких снова
вылетел весь воздух. Мне прилетело пара ударов по рëбрам, а потом
меня оставили в покое.
Отдышавшись, не вставая, повернул голову, чтобы посмотреть, что
вообще происходит. Шура раскидал своих двоих соперников и теперь
успешно отмахивался от моего недавнего оппонента и от Волкова тоже.
Воробьëв-Максвелл светил довольной улыбкой маньяка и был
действительно хорош в этом мордобое. Совсем рядом Лиська стояла на
лежащем парне и запугивала его, порыкивая и грозя укусить. А
Тарковский стоял рядом с Олей и задумчиво смотрел на дерево с
воткнутым в него мечом.
— А если так, — проговорил Сеня, приложил к стволу дерева
открытую ладонь и замер.
Что за ерунду он творит? Вроде ничего не происходит. Секунда,
две, пять... Чëрт, Шурка ещё одного завалил, сломав ему ногу.
Волков, как ни странно, держался лучше всех и сейчас усилил напор.
Но Шуру это только раззадорило ещё сильнее, и оскал его стал
окончательно звериным.
— Как хорошо ручками работаешь, прямо как новые! — сказал
Воробьëв-Максвелл, пробивая Волкову ногой в корпус.
— Ты просто подловил меня на эмоциях, но сейчас я тебя сделаю, —
Костя замахнулся, вокруг кулака загорелся огонь бледно-голубой
энергии, но перед самым ударом пропал.
— Бесполезно. Привык полагаться на магию?
— Я и без силы стихии тебя уложу, ублюдок! — выплюнул Волков и
натурально плюнул в сторону моего друга.
Шура не стал уворачиваться и плевок попал ему на грудь, а глаза
при этом опасно сузились.
Но тут охнул Тарковский и дерево, которого он касался, в одно
мгновение исчезло. Сверху упал меч и воткнулся рядом с его ногой, и
Сеня с Олей присели, удерживая равновесие на поехавшей проседающей
почве.