Академия последнего шанса - страница 70

Шрифт
Интервал


— Не знаю. С убитого турка снял. — директор повернулся обратно к фехтовальщику и на руке его зажëгся шар ярко-красного пламени. — А ты что скажешь, пациент? Могу вылечить твою рану и сейчас же поскачешь к своей любимой Алине Родионовне. А могу ноги слегка поджарить, и проваляешься в лазарете на неделю дольше. Расскажи мне, Димочка, что придумал этот идиот?

— Обычная провокация, Иван Светозарович. Я должен был поставить студентов отрабатывать что-нибудь идиотское. Если бы никто не стал возражать, то попробовал бы ещё пару заготовок. Но всë получилось с первого раза. Один из студентов начал весьма некультурно, прошу заметить, возражать против моей методики обучения и сомневаться в моëм профессионализме. Всë складывалось как надо и я предложил ему провести... эм... — Андреев почувствовал, наконец, как по-идиотски будет звучать его признание и чтобы как-то сгладить свои слова, постарался улыбаться ещё сильнее, от уха до уха, и прищурив глаза до такой степени, что стал похож на коренного китайца. А ещё последнее слово он попытался произнести с нотками сомнения в голосе. — ... дуэль?

— С учеником только что приехавшим в Академию? Вы серьёзно? — устало спросил директор, погасил крылья и огненный шар и присел на стул.

— Раньше такое срабатывало, — ответил фехтовальщик. — Отлупишь одного самого борзого посреди класса и все сразу как шëлковые ходят. "Да, Дмитрий Олегович", "Извините, Дмитрий Олегович", "Позвольте спросить, Дмитрий Олегович"...

— Вы что, совсем ничего не понимаете? — директор посмотрел в кристально-честные глаза Андреева, затем в мутно-грязные глаза Горького. — Это не те дети. Те дети с самого детства обучались и тренировались у лучших фехтовальщиков Империи. Они выросли в роскоши и богатстве, привыкшие к собственной власти. Закономерно они качали права. А эти дети были лишены всего этого. Бастарды и сироты, потерявшие всë и ничего не имевшие, дети войны и чумы. Им счастье, что они теперь могут где-то учиться, что могут стать дворянами. И на вас, учителей, придурки вы этакие, они смотреть будут как на богов.

— Хорошие детки. Взрослые лбы с шестнадцати до восемнадцати, — возразил Владимир Владимирович, и тут же коротко хохотнул: — Да у нас через год половина девок мамками станут.

— Этот забота Иосифа Раминовича, а не твоя, — Иван Светозарович всмотрелся ещё раз в глаза безопасника. Что-то его насторожило в том, как говорит безопасник. А ещё глаза. Не зря же ему на ум пришло, что глаза у него "грязно— мутные". — Володя, ты что, пил? — догадался директор.