— Да что рассказывать? Сначала я наступал, ну так, слегка,
по-доброму. Но гадëныш почувствовал слабину и перехватил
инициативу. Загнал меня в оборону, а потом нос свернул.
— Кто кому?
— Он... мне... — признался Дмитрий Олегович. На этих словах
Горький заржал в полный голос, вскочил на ноги, и, вытирая
выступившие от смеха слëзы, выбежал в коридор. Фехтовальщик
проводил коллегу взглядом и продолжил, отвернувшись к окну. — Ну я
и расвирипел. Виноват, больше не повторится. Разозлился я и
обратился к стихии.
— Ты что сделал?! — не поверил директор.
— Но не в полную силу. Тоже слегка.
— Всë у тебя слегка получается. Сам-то себе веришь?
— Верю, — утвердительно кивнул фехтовальщик. — И вы поверьте. Я
всего-то устроил ему небольшое проседание почвы, а только камнями
кидаться начал, так он с первого и вырубился. Только он успел в
меня меч кинуть. Удачно вышло, — Андреев коснулся забинтованного
бока и болезненно поморщился от пробившей всë тело боли. — Вернее,
удачно вошло лезвие. Прямо в печень. Я там на площадке чуть кровью
не истëк. Хорошо Горький за нами наблюдал из окна и примчался. Он
меня в лазарет и доставил. Ну и Демида тоже. Он же только выглядит
как глист, так-то сильнее меня будет, — закончил перекачанный
учитель, для которого любой человек легче ста килограмм выглядел
как глист, за исключением девушек. Им, он считал, нужно быть
подобно стройно берëзе и весить строго до сотни.
— Подожди, — Иван Светозарович уловил знакомое имя, до этого не
упоминающееся в истории, и резко поднялся на ноги. В глазах его
блестнуло гневное пламя. — Так вы, придурки, чуть мне Иволгина на
тот свет не отправили?!
— Ну да, — просто ответил ничего не понимающий Андреев. — Но всë
обошлось, отделаеься шишкой, и только. Иван Светозарович, так вы
меня исцелите? — с надеждой поинтересовался фехтовальщик.
— Иди в жопу, Дима, само заживëт. Поделом. Впредь думать головой
будешь, а не мускулами, — с этими словами директор выбежал в
коридор, где по-прежнему умирал со смеху Горький.
Западная Императорская Академия
для особ и кандидатов с сильной кровью
Лазарет
Отделение для студентов
— Эта штука просто создана время жрать! До-Ро, а не До-Ло!
До-Ро, я сказал! До-Ро! — кричал знакомый голос.
Я открыл слипшиеся, словно спал несколько суток, глаза, и увидел
истерящего на стуле рядом Тарковского, тыкающего пальцами в
маленький телефон. Сам я лежал на кушетке, прикрытый по грудь белой
простынëй. Стены тоже были подозрительно белые, как потолок. И даже
паркет в елочку был покрашен белой краской.