– Вы пунктуальны, сеньоры, – произнёс
де Каэро, – это радует.
Одновременно он глянул прямо в глаза
де Соузе и слегка прикрыл веки, как будто прищуриваясь из-за
упавшего на лицо луча света, пробившегося через шторы. На самом
деле это был знак для де Соузы – тот не должен выделяться, сейчас
он точно такой же наёмный эспадачин,[5]
как и остальные трое.
Де Соуза отлично знал, что дверь,
через которую вошёл Каэро, ведёт в короткий коридор,
заканчивающийся ещё одной дверью. Куда более прочной и тяжёлой,
ведь за ней располагалась просторная комната с большими окнами и
рабочим столом, где принимал визитёров Алессандро де Сантос граф
Строззи, в узких кругах известный также как Команданте, а при дворе
– как Тень тени. В братстве рыцарей мира граф Строззи руководил
рисколомами, взяв под свою опеку их всех после окончания
гражданской войны. Теперь эти профессиональные убийцы, выполнявшие
в братстве самые грязные и секретные задания, находились под одним
руководством, и никогда впредь не столкнутся друг с другом как
враги. По крайней мере, пока жив Команданте, которого уважали все
рисколомы.
Войдя в залитую солнечным светом
комнату, Эшли, как и все остальные, прикрыл глаза рукой. Разглядеть
стоявшие там фигуры это ему не помогло. Он отлично знал трюк
Команданте, вот только ничего поделать с ним не мог. Граф Строззи
первым делом выводил своих гостей из равновесия, заставляя глядеть
на чёрные силуэты на фоне беспощадно бьющего в глаза света, или,
наоборот, встречать их в полутёмной комнате, где всё теряется в
бесконечной пляске теней и полумрака.
Шедший первым Каэро отступил в
сторону, давая остальным войти, а после плотно затворил за ними
дверь.
– Сеньоры, – обратилась ко всем
четверым тень у окна знакомым Эшли голосом графа Строззи, – вы не
знаете меня, и до поры я останусь для вас инкогнито. – Никто не
возражал – все смотрели на графа с интересом и опаской. Теперь уже
и не только усатый солдат держал ладони близко от рукоятей. – Вас
выбрали потому, что вы – лучшие в своём деле, а также из-за того,
что ни один из вас не отягощён таким понятием как мораль. – При
этих словах салентинец и сарк осклабились, солдат же продолжал
слушать с внимательным равнодушием. – Для начала ответьте мне на
один вопрос: что вам известно о Водачче?
– Город только из-за полной
импотенции дожей оставался свободным столь долго, – опередив всех,
заявил салентинец, лучше других осведомленный о состоянии дел на
Феррианском полуострове.