- Клюют нас со всех сторон. Ладно бы
красно-коричневая мразь. А то ведь и от наших достается,- вздохнул
жалобно Резакин.
- Ничего не попишешь. Свобода слова,-
лениво протянул вице-премьер. – Мы за это боролись.
- Проклятый режим семьдесят лет делал
из людей преступников, а мы их стесняемся миловать,- воодушевленно
завел свою привычную песню Резакин.
- Да-а,- протянул вице-премьер.- Но с
ростовским маньяком вы слегка лишку хватили. Все-таки полсотни
трупов. А смертный приговор одним голосом прошел. Сам-то небось за
помилование голосовал?
- Ну голосовал. Заладили – ростовский
маньяк, ростовский маньяк! Это больной человек. Да и дед у него
раскулаченный. Отец в ГУЛАГе сидел. Вон сколько психологических
травм в детстве.
- Да-а, - снова протянул вице-премьер
и неожиданно поинтересовался: - У вас материалы по Халилову.
Помните такого?
- Как не помнить. Семь убийств. Наши
склоняются, чтобы отклонить прошение о помиловании.
- На самом деле? - вице-премьер
внимательно посмотрел на Резакина, с усмешкой.- Тоже человек. Этот
меньше поубивал, чем ростовский расчленитель. И, может, тоже дед в
ГУЛАГе сидел.
- Не исключено.
- За него международный правозащитный
фонд «Голубь» просил. Люди уважаемые...
- Я все понял... Но…
- А книжка выйдет- почитаем, -
вице-премьер вяло потряс руку писателя и устремился поближе к
подносу с горячительными напитками...
***
Дичь была напугана. Она знала, что по
ее пятам идут охотники. Что рано или поздно они настигнут ее и
нашпигуют свинцом. Дичь все понимала.
Потому что была она человеком. Была
она старшим лейтенантом Российской Армии.
Дыхание сбивалось. Пот ел глаза.
Какая же жара! Слишком жарко для мая. Даже в этом ему не повезло.
Сплошная невезуха в последнее время.
Что ж, видимо, приходится
расплачиваться за везение в прошлом. Даже кличку ему в Рязанском
училище ВДВ дали - Везунчик. Эх, видели бы сейчас его однокурсники.
Узнали бы в нем, окровавленном, грязном, со спутавшимися волосами и
клочковатой бороденкой, того самого подтянутого, в вечно
выглаженном обмундировании, аккуратном даже во время марш-бросков,
с начищенными до блеска сапогами курсанта Валерия Валеева?..
Он понимал, что шансы его невелики.
Охотники знают свое дело. Это их места. Им известна каждая
тропинка, каждый пригорок. И в их планы не входит давать дичи хоть
малейший шанс. Игра с запланированным итогом.