Щеки продолжали гореть.
Когда в комнату зашли дядя с отцом, я уже ожидала от них
проклятий. Но дядя благосклонно улыбался. Он наклонился ко мне.
— Норма шепнула, что наша девочка так впечатлена знакомством с
ее сыном, что не может и слова вымолвить. А сынок польщен,
вышагивает гордый, будто ему медаль в лоб воткнули. Он-то ожидал
делового разговора, а ты... — он заговорил совсем тихо. — У меня с
ним дело... Так он обмолвился, что устал от хитроумных невест,
которые распускают коготки и за словом в карман не лезут. Сказал,
что с тобой почувствовал себя как с семьей. Умная девочка, очень
умная. Не ожидал от тебя такой прыти. Горжусь! Наша кровь!
«Умная девочка» расширенными глазами пораженно смотрела на
родственников. Внутри я только поражалась факту, насколько могу
быть безмозгла и еще кому-то нравиться при этом. Так вот он, путь к
сердцу мужчины?
— Спасибо, дядя, — машинально вымолвила я, поднимаясь.
Мы выходили назад в наполненный гостями зал. Как ни старалась, я
не могла сфокусироваться ни на одном лице, все они рекой текли
мимо, а я без всякого притворства беспомощно цеплялась за локоть
отца.
— Теперь можем улетать. Мы уже обсудили несколько пунктов
договора, они виду не показали, но чую, на крючке, — шепнул отец и
поцеловал меня в лоб так ласково, будто я — маленькая девочка.
— Действуй в том же духе, Кларисса, — подтвердил Драннис с
другой стороны. — Только не демонстрируй своих... особенностей.
Тебе всего ничего осталось дожать его.
«Особенностей...»
Я машинально проверила, не сползли ли когти, будь они неладны.
Но они держались — и, пожалуй, лучше меня.
— А король? — единственное, что я спросила. Единственное, что
могла спросить. Я оглядывалась, ища в разноцветной толпе белые
одежды.
Дядя скривился.
— Всполошил всех и улетел. Он не просто так внезапно прилетал,
что-то задумал, точно. С западными семьями у него не ладится,
думаю, хозяев хотел при...
— Драннис! Клари сейчас не до политики, — напомнил отец.
Продолжая разговаривать, мы вышли на улицу. Уже стемнело. Пурга
мела с такой яростью, что огромный двор бессильно тонул в ее белой
злобе. Очень хорошо — никто не увидит как мы улетаем. Точнее, никто
не увидит, как улетаю я...
— А! — дядя, готовый говорить о политике круглосуточно, очнулся
и с трудом вернулся в «жениховское» русло. — Да-да... Ох, оторва!
Идеальную выбрала стратегию, надавила, куда надо! Всё-всё. Со
своими древними советами не лезу! Полагаюсь на твое женское чутье,
пле.