Как хоринги в кусты полезли, Рудак тоже схоронился — на дерево
влез. Интересно, кого сбродники так испугались, что побежали за
подмогой к скандам? У них своё войско есть. Или Гатал опять со всей
бандой отправился в дальний набег?
Тот, на кого задумали ловушку, появился через три часа после
восхода солнца. Непонятный человек в нездешней одежде, нагруженный,
как вол. Но шагает бодро. Собака у него странная.
Чужак топал вдоль берега ручья, и остановился, разглядев перед
собой Нирмун. Ещё бы, самая большая река на свете, небось, он таких
раньше не видал. Впрочем, раздумывал чужак недолго, повернул и
пошёл вдоль берега вверх по течению. «Мать-Земля! Это не собака!
Какое чудовище! Говорят, далеко на юге, на тамошних болотах водится
громадная рысь, способная утащить из хлева телёнка. Та тварь, что
идёт рядом с чужаком, легко утащит дойную корову».
Чутьё у обоих оказалось отменное — учуяли обе засады, причём
одновременно.
Глаза у Рудака острые, видят далеко. Когда с двух сторон от
путника на дорогу выскочили вооружённые хоринги, чужак совсем не
испугался. Разозлился он, что идти мешают. Видно, надоели ему
помехи.
Бездомный со своими ближниками со спины к нему подъехал, с коня
соскочил, меч из ножен достал и говорит:
— Ты видно устал, чужеземец, таскать на спине такую тяжесть!
Оброс добром, как кабанчик салом! Осень на дворе. Мы, добрые люди,
по осени избавляем кабанов от лишнего сала. Поможем и тебе.
Складывай ношу, дорогу в мои кладовки она и без тебя найдёт!
Серый зверь за спину чужаку стал, не иначе прикрывать обучен, и
пасть раскрыл — рычать. Да только хоринги не зря свой хлеб едят —
свистнули пращи. Видно, один из камней удачно попал — упало
чудовище. Рудаку даже жалко его стало. А чужак от камней увернулся,
даром что стоял к пращникам спиной. Поклажу сбросил и в лице
переменился. Вот только человек на луговине стоял, и вдруг на его
месте кто-то другой оказался. Вроде как ростом ниже, в плечах шире,
и руки чуть не до земли вытянулись.
— Оборотень, — ахнул Рудак.
Бездомный почуял, что дело неладно, щит поднимать стал, но не
успел. Вот только чужак в десятке шагов от него стоял — и вдруг
исчез, Груфид падает на землю, а голова его затылком вперёд
повёрнута. Тварди и Гравут вождя ненадолго пережили. У Тварди
торчит из бороды меч Груфида, а Гравуту напрочь снесла голову
секира напарника. Он даже не понял, что убит — без головы два шага
к мертвому вождю сделал, потом только повалился. А чужак уже
остальных скандов убивает. Но, видно, уставать начал — замедлился,
видно его стало.