По горячему следу - страница 182

Шрифт
Интервал


— Нет, Кобырь, не пойдут мои люди невинных людей резать, чтоб тебе сладко жить было.

— Почему?— отказывается понимать ватажок.

— Потому что я запрещу. Не для того учил.

Эк, тебя, болезный, проняло — чуть не обратился. Да не красней ты так, инсульт штука неприятная, в здешних краях наверняка не лечится. Вот, молодец, продышался. Теперь наверно, пугать будешь.

— Ты, хозяин, думай, что кому говоришь!

Подался вперёд, слова сквозь зубы цедишь. А слово «хозяин» выплюнул, будто ругательства грязнее на свете нет. Вот ты какой, на самом-то деле.

— В пуще поселился, на НАШИХ землях! Хозяйство завёл, коров с овечками! Торг ведёшь! Того и гляди, поля засевать станешь. Баб набрал полный двор, а ведьмы ни одной нет! В пуще решил свой род завести? Не выйдет, наша в лесу сила!

Роман спокойно взял ватажка левой рукой за запястье.

— Вынь свою руку из моей.

Кобырь ждал в ответ крика, брани, отвечать готовился, и спокойная речь сбила ему настрой.

— Смелей, медведь, или вся сила в голос ушла?

Бойник рвёт руку к себе, с умом — выворачивая против большого пальца держащей ладони. Не помогло, руку будто в колодку заковали. Рванул ещё раз, потом второй рукой ухватился – не вырваться. А колдун сидит с каменной рожей. Потом пальцы разжал, выпустил.

— Ты, Кобырь, мне не страшен. Твою ватагу я один положу, если сочту нужным. Может Вага помочь захочет, тогда быстрее управимся. И от всех бойников говорить не смей, ты сам по себе пришёл, потому что Староха с тобой нет. Запомни сам, остальным расскажи — те, кого я учу, со мной и остаются. Лихих ребят в пуще и без моей науки хватает.

Роман повернулся так, чтобы слышали все собравшиеся, заговорил в полный голос:

— Кто хочет своим трудом жить, добро пожаловать. Как мы живём, видели все. Тех, кому пожива нужна, не зову, нет здесь для них места.

Кобырь вскочил, как ошпаренный, увёл ватагу в ночную пущу, без огня. Силён, гад, и ватага хорошая. Надо понимать, не вернётся, но врага Роман себе нажил. Стоило бы убить, но повода не было. Свои не поймут, и совесть замучает. Пусть уходят.


Через три дня к Роману пришли восемь человек из ватаги Кобыря. Без оружия, с одними ножами. Пятеро старших, у трёх усы едва пробились. Те, кому «на пенсию» пора, и те, что ещё не привыкли к лесной вольнице. За главного — второй оборотень.