Подождав, пока уляжется съеденная пища, лениво перешучиваясь,
народ расходится, чтобы снова взяться за работу, но того
напряжения, что было с утра, нет. Шумит, стекая с плотин, вода,
привычно постукивают на валах колёса. В небе, откуда ни возьмись,
начинают собираться облака. Воздух, и без того густой, наваливается
на землю, давит на плечи. Над самой водой проносятся ласточки, с
луга исчезают пчёлы. Налетевший ветер треплет кроны деревьев, гонит
между домами пыль и мусор, уносит надоевших мух. Закрывшая небо
туча загораживает свет, прячутся куры. Гром раз за разом
прокатывается по окрестностям. Пастухи выгоняют из воды коров, люди
прячутся в дома и сараи. Хоть Роман и говорит, что поднятые на
вышках железные прутья не дадут молнии жечь дома, губить людей и
скотину, особой веры ему нет — божью волю железом не отвести. Хотя
кто его, колдуна, знает — любят его боги, и верхние, и нижние.
Может, в самом деле договорился.
Тяжёлые, крупные капли летнего ливня падают на крыши домов,
покрывая рябью поверхность прудов, пятнают дорожную пыль. Потом
дождь обрушивается стеной, отгораживает человека от мира, заглушает
шорохом падающих капель все звуки, кроме громовых раскатов.
Полыхают молнии. Поневоле думается — затянись такой ливень на
несколько дней, не останется на белом свете ни клочка суши, всё
покроет толща упавшей с неба воды. Но на дворе уже светлеет, дождь
становится мельче, реже, и вот уже только сорвавшиеся с крыш и
деревьев капли тукают по мокрой земле. Ворча и огрызаясь, туча
неохотно уползает за окоём, лишь далёкий гром напоминает о разгуле
стихии.
Умытый ливнем мир свеж и чист, не скрипит на зубах надоевшая
пылища. Работники играючи заканчивают дневные дела. Солнце клонится
на закат, тянется в загон понукаемое пастухами стадо, идут ему
навстречу нагруженные вёдрами доярки. Ударяют в скоблёные донца
тугие пенные струи. Ласковые женские голоса, мычание коров, меканье
коз слышны хорошо, потому что замолкли механизмы, положившие начало
окружающей сытости и достатку.
После вечерней трапезы, под протяжные бабьи песни, народ
расходится по сеновалам и стогам — ночевать в душных домах нет
никакой мочи. Многие расходятся по двое, не смущаясь тем, что
зачастую подруга старше своего милого дружка. После праздника
верхушки лета многие выбрали себе пару и теперь ждут поры, чтобы
отыграть свадьбы.