— Но данные о нас засекречены, значит, убийца – кто-то из своих,
— предположил я.
— Соображаешь. Или убийцы. Или кто-то из командного состава слил
информацию злоумышленникам.
— И кому это выгодно? – спросил я.
Она пожала плечами.
— Коллективному западу. Власть имущим, видящим в нас угрозу.
Таким, как Шуйский. А поскольку среди нас кроты… хотя среди
самородков – точно нет, мы лучше умрем, чем предадим своих.
— Именно поэтому те ребята покончили с собой? Чтобы не предать?
Их шантажировали?
— Такая версия в разработке, — хрипнула она, принялась жадно
пить.
Напившись, она продолжила:
— Ничего не обнаружили, никаких связей между убийствами. Кроме
того, что все погибшие – телепаты, кроме одаренного. Выпиливают
тех, кто может обнаружить предателей, расчищают поле деятельности.
Замешан кто-то из высшего руководства.
— Я есть в вашей базе?
— Нет. Но о тебе знают. Надеюсь – знают те, кто на нашей
стороне, иначе ты тоже под ударом. В прессе, естественно, об
убийствах одаренных – ни слова. И верить нельзя никому
— Все предупреждены? – поинтересовался я.
— Теперь да.
— Спасибо, Юль.
Подумалось, как здорово, что никто не в курсе про Микроба и
Дарину. Вот пусть и не знают как можно дольше.
— Наши всех трясут. И одаренных, и КГБ, но – никаких зацепок.
Работают профессионалы… а я – не могу. Мне сразу хотели ногу
оттяпать, но я убедила этого не делать. Думала, организм справится.
Хоть и кривая нога, но своя…
Чувствуя, что может разреветься, Семерка отвернулась и вперилась
в стену. Я мялся возле ее кровати, а взгляд то и дело падал на
раздутую ногу. У нее были красивые ноги – длинные, стройные. Ладно
мужику на протезе хромать, но девушке…
— Кажется, тебе пора идти, — прошептала она.
У нее есть родня? Они в курсе? Есть кому о ней позаботиться и
быть рядом в трудный час? Что я могу для нее сделать?
Семерка усмехнулась, все так же глядя в стену, я ощутил
прикосновение к разуму и, видимо, не успел спрятать мысли.
— Им незачем знать. Обо мне заботится государство. Все мы,
самородки, по сути безродные. Отдаляемся от родственников, находим
родных по духу. А ты… просто запомни меня такой, какой я была.
И вдруг меня осенило: Рина! С ее талантом она может остановить
воспаление! Но я быстро спрятал мысль.
— Когда операция? – спросил я и подумал, что, если сегодня, то
могу не успеть.