А почему
гонец? — спросил себя Александр. — Почему не купец, решивший
закупить сукно для армии?
Карел
Даалман немало рассказывал ему об обычаях суконщиков. И о том, как
можно поставить клеймо на чужой продукции, если это продукция
отличается неплохим качеством. И о том, как приходится ездить с
закупками, если не удается выполнить заказ в срок.
Решение
было правильным — отправить в путь под видом суконщика Даалмана,
тем более что тот и был суконщиком и не вызвал бы ничьих
подозрений. А еще Карел был одним из тех людей, на кого Александр
мог положиться без всяких оговорок.
Составление
письма и его шифровка — благослови Всевышний Франсуа Виета! —
заняло у Александра два часа и еще полчаса, чтобы посвятить своего
капитана и кума в суть дела. А потом Александр узнал, что такое
ожидание, и понял Иоганна Нассау.
Дни
тянулись до бесконечности, как тянется попавший на сковороду сыр, а
временами пролетали со скоростью пули, но в том и другом случае
ожидание было невыносимо. Даже полтора года назад, когда Александр
дожидался возвращения Шатнуа, ему было легче. А сейчас он
чувствовал, как данное легатом время утекает сквозь пальцы,
оставляя все меньше шансов благополучно выбраться из ловушки. И
Даалман… Бретея преследовал один кошмар за другим. В его снах
капитан то не мог найти разъезжавшего по делам Жоржа, то падал с
лошади, метался в жару, попадал в руки испанцам или терял тайное
письмо…
Каждый раз
после таких кошмаров Александр просыпался в холодном поту, убеждал
себя, что сны — ложь, и он должен сохранять выдержку, а потом опять
засыпал, чтобы видеть, как Карел падает с лошади, теряет дорогу,
наталкивается на испанцев…
Когда со
стороны лестницы раздался знакомый голос, Александр почувствовал
такое изнеможение, что календарь, золото и испанцы стали казаться
ему сущей чепухой. Карел был жив. Карел вернулся. Карел привез
письмо Жоржа… Господи, благодарю!
Карел вернулся не один. Перед самым
сигналом к тушению огней ввалился в его кабинет, покрытый грязью с
головы до ног, под неодобрительным взглядом прислуги, затворяющей
ставни. Сопровождавший его офицер, также удостоившийся объятий
осенней распутицы, ругнулся, только сейчас заметив, сколько грязи
они с доверенным человеком регента нанесли в дом.
Александр глянул устало-нетерпеливо,
всматриваясь в лицо незнакомца и силясь узнать того в тусклом свете
пары свечей.