Меч и право короля - страница 102

Шрифт
Интервал


Взгляд художника сменился взглядом врача. Жорж-Мишель отметил и нездоровый румянец на щеках солдата, и лихорадочный блеск глаз, капли пота на лбу и… да! Тот самый запах, признак беды. Запах и жар… Проклятье!

— Разувайся! — резко и не терпящим возражения тоном приказал он. А увидев рану на ноге, даже присвистнул. — И как ухитрился?

Вопрос был риторическим, но смущенный вниманием принца, солдат ответил:

— Ногу натер…

Жорж-Мишель уже не слушал. Раздавал приказы коротко и резко:

— Стол! Свечи! Инструменты! Этьен!! И сержанта вот этого идиота!..

Его слуги знали этот тон, и все вокруг пришло в движение. И сержант примчался, как будто по тревоге — строго говоря, так оно и было. И тоже получил короткий приказ его высочества:

— Четырех солдат! — и сразу же добавил в ответ на растерянный взгляд: — Будут держать!

Все было привычно, и жизнь вновь обрела смысл, как бывает накануне сражения. Да и чем его труд отличался от битвы? Рану надо было чистить, если недотепа не хочет остаться без ноги. И куда смотрел сержант?!.. Судя по виду раны, парень хромал по меньшей мере неделю… Впрочем, с сержантом разберутся потом. А сейчас его ждет дело…

— Вы, двое — держите… Ты! Сядь на него — так надежнее. Тоже держи… Этьен, дай ему ремень… Фартук!

— Ваше высочество, — Этьен вынырнул из-за локтя. — Вы будете заниматься простым солдатом?!

Жорж-Мишель хотел было ответить, что иначе простофиля лишится ноги, и осекся. Он вдруг понял, чего хочет Этьен и о чем не решается просить.

Что ж, он и правда должен подвести итог жизни. Он уже видел одного ученика — он научил его править. Теперь увидит второго — он научил его лечить. Место за столом, инструменты — все это надлежало передать Этьену. Так было правильно. Так было справедливо. Ученик должен стать мастером. Сейчас!

— Ты прав, сегодня инструменты твои — за стол. Еще свечей! — Жорж-Мишель возвысил голос.

Этьен побледнел, но к столу встал довольно уверенно. Все-таки оглянулся на господина.

— Если что-то пойдет не так, я подскажу, — спокойно и внушительно проговорил Жорж-Мишель. — А пока — фартук!

Он понял, что волнуется, словно в давние времена на экзаменах перед профессорами Сорбонны. Нет, гораздо сильнее. Экзамен ученика — это больше, чем собственный экзамен. И он смотрел — внимательно и строго — и дивился, как изменился сын простого конюха. Точные движения, уверенный взгляд, безупречный расчет… Сейчас Этьен ничем не походил на простолюдина. Неужели знания так меняют человека? Словно бы выжигают в его душе все суетное, грязное и низменное… И какой идиот назвал труд хирурга неблагородным?! Сейчас он наглядно видел, как это ремесло облагородило его слугу.