Он не
успеет завершить свой опыт, но Александр успеет, и, значит, его
старания не пропадут зря. Главное, написать все как можно
подробнее, и договориться, чтобы это письмо непременно доставили
адресату. Уж эту услугу ему могут оказать!
Письмо
вышло длинным, очень подробным, с пространными размышлениями и
детальными советами. Жорж-Мишель размышлял о благотворном влиянии
латыни, чтения и постоянной учебы, и просил друга повторить его
опыт — учитывая склонности его воспитанников. В конце концов, один
или даже два случая — это еще не доказательство. Примеров должно
быть много.
А потом
оказалось, что он опять был прав. Наутро во дворец Релингенов был
доставлен патент лейтенанта для Этьена. Правда, доставил его не
слуга и даже не один из офицеров Крийона, а его преосвященство
Великий раздатчик милостыни Франции, епископ Жак Амио — старый
наставник четырех кузенов-принцев, некогда живших и учившихся в
Лувре.
От
предложенного завтрака Амио отказался, и тогда Жорж-Мишель решил не
тянуть — пора было исповедоваться и причащаться. Разве его старый
учитель пришел сюда не за этим?
И пусть
слуги замерли, при виде обещанного королем епископа, в душе
осужденного царили спокойствие и умиротворение.
Исповедовался Жорж-Мишель долго и обстоятельно. За
тридцать шесть лет жизни нагрешить он успел много и как добрый
христианин теперь старался очистить душу для перехода в мир иной. И
на вопросы своего старого наставника он отвечал искренне и
бесхитростно, а его преосвященство сокрушенно размышлял, что в
последнее время излишне погрузился в переводы и не заметил, как
далеко зашли его мальчики в непонимании друг друга.
И все же
таинство надлежало довести до конца, и потому епископ отпускал
грехи своему давнему ученику и дал ему причастие.
— Глупые
мальчики, — вздохнул Амио, когда таинство свершилось. — Почему же
вы сразу не обратились ко мне? Ну, ладно, граф де Бретей мог об
этом не знать, но ты-то, Жорж, о чем думал?
Осужденный только развел руками.
— Мой
дорогой наставник, вы слишком заметны, — с сожалением проговорил
он. — Если бы стало известно, что мы хотим что-то предпринять,
Монту в тот же день нашли бы с перерезанным горлом у самых ворот
Лувра, и я бы вовсе не смог оправдаться…
—
Возможно, ты и прав, — признал епископ. — И все же… Кто ведет это
расследование?