— Я не
знаю, — по-прежнему бесхитростно отвечал Жорж-Мишель. — Кто-то из
доверенных людей мадам Екатерины. Александр надеялся, что трех
недель им хватит, но… раз вы здесь… Значит, не хватило, — договорил
осужденный.
Несколько
мгновений принц молчал, глядя куда-то вдаль, а потом заговорил
вновь:
— Нет,
право, я не сомневаюсь, что мое имя будет очищено… Когда-нибудь…
потом, — совсем тихо договорил он. — И когда меня не
станет, прошу вас — помогите мадам Екатерине завершить
расследование.
Епископ
Амио кивнул. Мои милые мальчики, как же вы изменились за последние
двадцать лет, и сколько глупостей вы наворотили! С этим необходимо
было что-то делать. Наставник останется наставником всегда — и уж
он постарается это напомнить.
—
Кому-нибудь другому, мальчик мой, я бы сказал: «Мужайся», — мягко
произнес Амио. — Но ты столько раз проливал кровь за Францию и
короля, что я могу лишь посоветовать тебе молиться и помнить, что
Царствие Небесное невозможно заслужить без страданий.
Жорж-Мишель склонил голову, и епископ в жесте
благословения возложил руку на его склоненную голову.
— И,
кстати, сын мой, кто из Сорока Пяти присутствовал при твоем
разговоре с тем юношей?
—
Луаньяк… — начал перечислять принц. — Де Франк… де Люре… Не помню,
кто еще… Я был не в лучшем состоянии… Я… растерялся… — с некоторым
удивлением признал Жорж-Мишель.
— Ну, что
ж, — проговорил старый епископ, поднимаясь. — Я вижу, ты на
правильном пути, и завтра мы увидимся вновь.
— Вы
проводите меня?.. — Жорж-Мишель поднял взгляд на
наставника.
—
Конечно, Жорж, не беспокойся. Я все время буду рядом. И еще,
мальчик мой, советую тебе держать эти дни пост. Перед Всевышним
лучше предстать налегке…
Дворец
Релингенов Жак Амио покидал в задумчивости и тревоге. Кто бы мог
подумать, что дела зайдут так далеко? Сидя в носилках, он
сосредоточенно размышлял, с кем ему стоит говорить первым — с его
величеством Генрихом Третьим или с королевой-матерью? Для епископа
не было тайной, до чего сильную неприязнь испытывает к нему
итальянка, видимо, в качестве ответа на столь же сильную
привязанность к нему со стороны ее любимого сына. И все же в данном
случае, начинать стоило с Екатерины — необходимо было узнать, смог
ли ее человек найти хоть какие-то доказательства невиновности
Жоржа.
К
удивлению епископа, в Тюильри его ждали. Когда же он прошел в
кабинет королевы-матери, итальянка набросилась на него с градом
упреков: