Генрих
Третий задумчиво кивнул, вернулся за стол, а потом с беспокойством
спросил кузена:
— Но Бретей
точно ничего не заподозрил?
— Конечно,
точно, — уверенно отвечал Жорж-Мишель. — Он решил, что это знак
почтения к его должности…
— Он так
тщеславен? — изумился король.
— Все юнцы
тщеславны, — невозмутимо изрек Релинген. — Посмотри на Жуайеза.
Посмотри на д’Эпернона. Да вспомни нас самих! А то мы в этом
возрасте не были тщеславны… — Жорж-Мишель мечтательно вздохнул: — И
куда все делось?..
— Не говори
ему ничего, — попросил король.
— За кого
ты меня принимаешь? — возмутился Жорж-Мишель. — Семейные вопросы
Валуа должны решать только Валуа.
Его
величество бросил на кузена благодарный взгляд, но подозрения
королей не заканчиваются так просто, и Генрих вспомнил об
адмирале.
— А тот
адмирал… Он… — Генрих остановился, выжидая.
— Мои люди
умеют забывать, — успокоил принц Релинген. — Или ты хочешь на него
взглянуть?
Они
предусмотрели и это. Судя по всему, Генрих хотел убедиться, что
такой человек действительно существует, что он не выдумка, не
химера, призванная отвести подозрения от Бретея. Что ж, Генриха
ждет приятный сюрприз…
— И когда
ты сможешь представить его? — его величество все еще был исполнен
недоверия.
— Да хоть
сейчас, — легко отозвался Жорж-Мишель и, наконец, соизволил
отлепиться от стены. — Сомневаюсь, что Бретей успел покинуть Лувр,
а адмирал при нем — командует охраной. Если твои люди поторопятся,
они успеют его вернуть. Мартин Вилемзоон…
— Господи,
что за варварское имя! — король не скрывал потрясения от имени,
которое нарушало все правила красоты и гармонии. — Как ты их
запоминаешь?
— Привычка…
Ты ведь тоже знаешь по кличкам всех собак своей своры…
Жорж-Мишель
мысленно извинялся перед адмиралом, но продолжал говорить о нем
прежним небрежным тоном, словно о ком-то или, скорее, о чем-то не
очень важном, но удобном, привычном и неизменном. Этот тон обычно
успокаивал Генриха и возвращал ему благодушное настроение, и
Жорж-Мишель надеялся, что вместе с настроением придет и так
необходимое им всем доверие.
***
Покинуть
Лувр быстро задача неимоверно сложная. Обычно это удается только
гонцам и другим порученцам короля. А вот вельможам, даже вельможам
иноземным, спешить по коридорам Лувра неприлично, и надо
передвигаться медленно, торжественно и красиво, не забывать
раскланиваться с равными и уж тем более с теми, кто выше,
останавливаться, чтобы полюбоваться прекрасными дамами и юными
фрейлинами, ибо «истинный рыцарь не может быть глух к красоте
благородных дам и девиц», сделать изысканный комплимент или даже
продекламировать подходящее к случаю двустишие. Таким образом,
добраться до луврского двора Александр так и не успел. Невозмутимо
выслушал от королевского офицера приглашение для адмирала от его
величества и немедленно отпустил Мартина — «Воля короля —
закон!».