— Ну, ему
уже вряд ли что-нибудь поможет, — усмехнулся Жорж-Мишель. — А над
флейтом я подумаю… И, кстати, не забудьте про книги и мопса
Кати…
Александр
только головой покачал. Везти зимой голую собаку вряд ли было
разумно, к тому же мопс явно выбрал в хозяева своего спасителя. А
что? Его высочество принц и будущий король и круглый морщинистый
мопс — ну чем не тема для парадного портрета?
Правда,
говорить о причине своего веселья Александр не стал — просто
хорошее настроение. А еще надо было готовиться к дороге. Несмотря
на приказ короля, Александр со своими людьми успел и позавтракать,
и даже пообедать, а вот ужин под руководством повара был самым
тщательным образом упакован в корзины и загружен в обоз. Как и
круглая китайская ваза.
Как всегда,
руварда Низинных земель ждала дорога и неизвестность, а принц
Релинген привычно приготовился к самому тяжкому делу — к
ожиданию.
***
Александр
торопился в Нидерланды изо всех сил, но когда, наконец, добрался до
дома, на него, как нагонная волна, обрушилось столько новостей, что
он уже не знал, куда ехать раньше — в Антверпен к Франсуа, в Делфт
к Нассау или в Харлем, где должны были собраться Генеральные Штаты.
Самым разумным было сначала выспаться, а потом решать, но когда
утром рувард услышал, будто из-за нового календаря коронации может
и не быть, то понял, что сначала должен ехать в
Антверпен.
Герцог,
граф и сеньор Низинных земель, будущий король Франциск Александру
не понравился. Без малого год назад во Франции он уже понял, что
Валуа тяжко болен, но сейчас в очередной раз убедился, что Жорж
очень хороший врач. Он опять оказался прав! Александр не знал,
сколько еще проживет принц, но понимал, что с коронацией надо бы
поторопиться. И при этом Франсуа держался так, словно не замечал
собственного недуга, и Александр не мог бы сказать, что сжигает его
верней — наследственная чахотка Валуа или страстное желание
поскорее увенчать себя королевской короной.
Франсуа
лихорадочно обсуждал церемонию коронации, особенно волнуясь о том,
кто будет ее проводить, рассуждал о нарядах, драгоценностях, короне
и золотых шпорах, о коронационных праздниках и балах, словно забыв
о недавних потерях среди знати и должностных лиц Нидерландов,
сетовал на скупость брата и готов был развернуть бурную
деятельность, чтобы обновить свою резиденцию.