Люди восторженно славили
победу, люди готовы были вновь идти в бой, но генерал видел, что
это последняя вспышка боевого воодушевления и людям необходим
отдых. Подошел к телам погибших пушкарей, с сожалением подумал, что
в горячке боя они забыли следить за контрольным ободом на стволе, а
потом догадался, что ничего они не забыли, но, не желая, упустить
Рубе, пошли на риск.
Они будут похоронены здесь — в
Дюнкерке, в городе, который помогли защитить от Рубе… А теперь надо
было войти под защиту городских стен и приветствовать Эпинуа. Ну и
городской совет тоже…
Он сделал шаг к городу и сразу
же увидел, что ворота Дюнкерка распахнулись. Всадник в доспехе и с
открытым забралом выехал из ворот, а он вдруг подумал, что никогда
не видел Пьера в полном доспехе, правда, и Пьер не видел его в
боевом облачении полководца. А еще в голову ему пришла совершенно
нелепая мысль — как же им обняться, радуясь завершению сражения?
Наверное, это будет выглядеть странно и гротескно — звон металла о
металл, когда не пожать руку, не положить ее по дружески на плечо.
А, впрочем, сегодня было много того, что выглядит странно и
гротескно. Как это сражение в дюнах войдет в историю? Как битва или
бойня? На бойню это было похоже больше.
А потом Пьер де Мелен, принц
Эпинуа, спешился рядом с ним и к потрясению Александра преклонил
перед ним колено:
— Ваше высочество! — морской
ветер подхватил громкий голос и унес к Дюнкерку, к столпившимся в
воротах людям. — Город Дюнкерк готов принять руварда Низинных
земель. Позвольте мне представить вам ваш город!
***
Конечно, это была авантюра,
Александр это признавал. А с другой стороны, что еще мог сделать
Эпинуа? Он наверняка бы столкнулся с братом, но есть разница —
наткнуться на Рубе перед стенами Дюнкерка или за
этими стенами.
В первом случае у него не было
ни малейшего шанса — два полка на открытом пространстве не могут
противостоять армии. За стенами Дюнкерка шанс был, и Пьер все
сделал правильно. Разумно воспользовался выгодами ситуации и
совершенно верно обрисовал магистратам их положение. Пусть Дюнкерк
был занят принцем в результате случайности, Рубе никогда бы не
поверил в такую правду, а обозленный Рубе — это виселицы по всему
городу, это колеса на столбах у всех ворот. С милосердием у маркиза
дело обстояло плохо, так что всеми силами помогать Пьеру отстоять
Дюнкерк было в интересах, как магистратов, так и
горожан.