Хотя
вечером мать настоятельница высказала матушке Доротее все, что
думает о ее поведении, но уже к заутрене сменила гнев на милость.
Больше беспокойства вызвала юная Ангелика, которая хоть и краснела,
но бесконечно расспрашивала матушку Доротею, отчего дворянин из
свиты принца так внимательно на нее смотрел.
Матушка
Доротея не могла, да даже если бы и могла, не хотела никому
говорить, кому в действительности предназначался знакомый взгляд
синих глаз, так что, ласково попеняв девушке на легкомысленность,
заметила, что молодые люди имеют обыкновение заглядываться на
миленьких барышень.
Сердце
юной фройляйн Ангелики колотилось, голова кружилась, руки леденели,
а лицо горело. Она и сама не могла бы сказать, что с ней случилось,
но вызванный в спешке доктор не нашел в ее здоровье ничего дурного,
распорядившись тем не менее на всякий случай сделать
кровопускание.
Поведение
Тени давно перестали быть предметом обсуждения в свите правителя
Релингена, и все-таки одного человека молодому дворянину удивить
удалось. И это был не кто иной, как его высочество. С удивлением
передав четки юноше, Филипп с не меньшим удивлением заметил
пристальный взгляд молодого человека, обращенный на спутницу
пожилой монахини. К счастью для Лео, Филипп и вообразить не мог, на
кого так пристально засмотрелась его Тень.
Свершилось, наконец! Его совершенный наперсник хоть
в чем-то перестал отличаться от остальных молодых людей, имеющих
обыкновение заглядываться на миленьких барышень.
Кажется,
Филипп понял, что за знак был ему послан свыше в виде вышивки с
плененным единорогом. Отдав нужные распоряжения, молодой правитель
Релингена понял, что не зря прожил день.
Если
девица отвечает его требованиям хотя бы вполовину, он устроит
счастье своей Тени!
Филипп
Релинген задумчиво смотрел на причудливые тени, отбрасываемые
пламенем камина. За последние два года он настолько привык к
постоянному присутствию Лео, что стал воспринимать его
действительно как свою тень. И все-таки в этом было что-то
неправильное. В положении Лео при нем было что-то не то, что-то
тревожащее юного принца. Положение…
Он дал Лео
офицерский патент, приравняв своего пажа к другим благородным
молодым людям из своей свиты. Имя Лео фон Виссен — также не
вызывало никаких вопросов относительно происхождения. Но и Филипп,
и Лео знали правду — Лео был представителем древнего рода, однако
его род давно утратил дворянские привилегии.