Принц и его Тень - страница 16

Филипп удивленно хмыкнул. Карл всегда был только Карлом. Карл никогда не говорил, что у него есть титул, да в общем его никогда и никто об этом не спрашивал. Его положение было достаточно высоко, чтобы окружающие не задавались вопросом о его происхождении, но все же он всегда был офицером на службе и наличие или отсутствие титула никак не меняло этого.

— Тем более, барон. Вы должны быть ответственны перед Релингеном. Почему бы вам не усыновить какого-нибудь благородного сироту?

Карл поклонился.

— Мой принц, боюсь, моя служба не даст мне возможности воспитывать ребенка достойно вашей заботы.

Филипп покачал головой.

— Но у меня есть воспитанник, ваше высочество, — продолжил верный дворянин. — Юноша вполне достойный и благородный, если говорить о его поведении.

Филипп поднялся и посмотрел прямо в лицо пожилого барона.

— Но тогда, что же вам мешает усыновить этого юношу, чтобы он достойно продолжил ваш род?

Карл смутился.

— Ваше высочество, этот молодой человек, насколько мне известно, хорошего происхождения, но я не видел его дворянских грамот.

Филипп с облегчением выдохнул.

— И что с того? Подкидыши неизвестно чьих родителей получают благородные имена, а здесь вы говорите о каких-то бумагах… Если бы дворянские грамоты высекали в камне, можно было бы упрекнуть даже ребенка за их утрату. Но можно ли судить дитя, за то, что оно не сохранило бумажное свидетельство своего происхождения?

Теперь уже выдохнул Карл.

— Ваше высочество, тогда могу я просить поддержать мою просьбу усыновить моего воспитанника Леопольда Лодвейка фон Виссена?

Спустя два месяца юный принц Релинген с удовольствием рассматривал утвержденный его родителями документ, согласно которому Леопольд Лодвейк фон Виссен фон Кюнеберг становился законным и полноправным сыном и наследником барона Карла фон Кюнеберга. Оставалось поставить об это в известность Лео.

К удивлению принца, его верная тень не стала падать на колени с выражением глубочайшей благодарности. Внимательно прочитав документ, Лео с совершенно озадаченным выражением лица вернул бумагу принцу.

— А это… законно?

Филипп решил, что ослышался. Его Лео усомнился в том, что его государь все делает по правилам?!

Если бы заговорила копия греческой статуи, когда-то подаренная ему отцом, Филипп не испытал бы большего удивления.