С этим надо
было что-то делать.
Филипп был
истинным сыном своего отца, без меры гордившимся своим
происхождением, но, тем не менее, признающим, что происхождение –
это еще не все. Среди самых благородных по происхождению людей
встречались отъявленные негодяи, но и на мусорной куче могли
произрастать прекрасные цветы. Должен ли смотритель сада оставить
дивное растение среди мусора, или он должен аккуратно выкопать его
и перенести на достойную его почву?
Филипп не
сомневался, что сумеет превратить Релинген в подобие райского сада,
но райский сад нуждается в достойных растениях. А если он хочет
справиться с Бретеем, то ему несомненно понадобится помощь
крестного. Испанские гранды, да и простые идальго были помешаны на
благородстве крови. Так что даже тени сомнений в благородном
происхождении его Тени не должно было возникнуть. Решение пришло
почти мгновенно, и Филипп в очередной раз убедился, что его встреча
с Лео была божьим знамением.
Карл фон
Кюнеберг, верный дворянин принцессы Релинген и его первый наставник
в фехтовании явился тотчас.
Филипп не
стал ходить вокруг да около.
— Что вы
скажете мне о Лео?
Карл
удивился. Вроде бы он достаточно занимался с найденышем, чтобы его
принц был чем-то недоволен.
— Мой
принц, Лео в чем-то провинился?
Филипп
махнул рукой:
— Да нет
же, просто все считают его вашим племянником или каким-нибудь
другим родственником.
Карл
улыбнулся. Филипп захотел протереть глаза.
— Если это
вас тревожит, мой государь — не беспокойтесь. Этот молодой человек
официально мой воспитанник, и я бы гордился таким племянником. Меня
это ничуть не задевает.
Первая
часть дела была сделана. Филипп выдохнул и решил перейти к
главному.
— Скажи,
Карл, а у тебя есть наследники?
Когда это
было необходимо, Карл прекрасно умел претворяться слепым, глухим и
немым. И даже слегка… хм… туповатым. Но не в этот раз. Он уже
понял, к чему клонит его принц, и готов был согласиться с тем, что
это было бы наилучшим и для Филиппа, и для Лео, и даже для него.
Пару лет назад он выдрессировал для принца надежного слугу,
готового без раздумий умереть за своего господина. Но за два года
слуга стал чем-то большим, и Карл не мог не признать, что надежный
советник у трона куда нужнее юному государь, чем натасканный
волкодав.
— Мой
государь, увы, весь мой род выкосила оспа, так что не могу назвать
того, кто унаследует мой титул... мое баронство… — несколько
смущенно пояснил Карл.