Лео не знал
другой доблести, кроме бесконечной верности своему сеньору, а
пройдя через пытки и смерть, довольно равнодушно относился к
ценности жизни, равно своей и чужой. Если бы не пытливый ум и
природная сообразительность, он возможно и стал бы простым орудием
в руках молодого правителя Релингена. Но перечитав все книги в
релингенской библиотеке, трудно оставаться всего лишь шпагой или
стилетом. Так Лео не стал ни другом принца, ни слугой, а сделался
его тенью. Тенью тихой, ненавязчивой, способной поддержать
разговор, выслушать, почтительно дать совет или решить проблему
ударом кинжала. А еще Лео никогда не улыбался и не смеялся на
людях. Только Филипп знал, что его Тень прекрасно умеет это делать,
но одарять чужих своими чувствами Лео считал ниже своего
достоинства. Принцесса Блуасская могла быть довольной. Лео успешно
осваивал все премудрости управления, ратного дела и даже читал
книги из разных областей знаний — только бы принести больше пользы
своему принцу, и при этом никаким образом не покушался на право
дружить с Филиппом Хагенау.
…Двое
молодых людей, чья экипировка контрастировала со скромным одеянием
смотрели сверху на маленькую деревушку, притаившуюся среди холмов.
Каменная церковь, ухоженные поля, стада овец, крепкий мост,
перекинувшийся через небольшую речку — все дышало покоем и говорило
о достатке.
— О чем ты
думаешь?
Юноша со
снежно-белыми волосами пожал плечами:
— Здесь
красиво и тихо. Хорошее место, чтобы встретить старость, ваше
высочество.
Филипп
Хагенау усмехнулся. Род занятий Лео предполагал что угодно, кроме
смерти от старости, но его Тень умела шутить и знала, когда шутки
уместны.
— И тебе не
хочется спалить здесь все дотла?
Лео вдохнул
настоянный на луговых травах воздух.
— Как я
могу покушаться на ваше достояние, мой господин?
Филипп не
был мстителен — государи не мстят. Но его Тень до сих пор ежилась
при виде огня и воды и мучилась ночными кошмарами. Тень много
сделала для него. И теперь настало время благодарности.
— Я дарю
тебе все это, — Филипп обвел рукой деревню, стада, пашни, даже реку
с мостиком. Все это, и жизни тех, кто здесь живет.
Лео еще раз
вздохнул. Прошлая жизнь, прошлые страдания, прошлые отношения — все
осталось в прошлом. Все-таки его принц читает слишком много
испанских романов… или французских… или — тьфу на них! —
литвинских...