Вчера он не бросил. Если бы из поезда не попали, ему пришлось бы
выступить вторым номером и бросить — тогда он был бы уже либо в
тюрьме, либо на том свете. Он готов был на это, но высшие силы
решили иначе. Его шляпная коробка не понадобилась. Честно говоря,
при виде того, что наделала бомба, брошенная из поезда, он был даже
рад, что это было не на его совести. Зато, оказавшись на месте,
даже оказав первую помощь паре лишних пострадавших, Венедикт смог
услышать от раненой женщины нечто такое, что буквально всё
переворачивало! И как же приятно, что разработку этого самого
Михаила Коржова теперь поручили именно ему! На что-то подобное,
судьбоносное, героическое, красивое он и надеялся, ввязываясь во
всё это дело. С выслеживанием министерских экипажей под видом
разносчика кренделей или ломового извозчика в полушубке, кажется,
было покончено. Уж теперь-то он себя проявит! Уж теперь-то он —
конечно же, с товарищами! — сделает то, что не удалось ни Радищеву,
ни Рылееву, ни Петрашевскому... И они на небе будут им
гордиться.
***
Добравшись до дома, Венедикт как обычно взглянул в окно на
третьем этаже. Фикус был на месте, всё в порядке. Несмотря на
поздний час, внизу, в приёмной медиума, вертевшего столы по
пятьдесят копеек раз, толпилась публика. Всё же исключительно
удачное место они выбрали: приходящие и уходящие товарищи всегда
могли смешаться с толпой ищущих пророчеств легковерных и не
привлекать тем самым лишнего внимания.
Из квартиры доносились голоса. Венедикт напрягся, но быстро
понял, что всё хорошо, это не жандармы. Кажется, опять пришла
соседка. Судя по всему, этой скучающей мимочке нечем заняться, вот
она и взяла за привычку таскаться к соседям на чай, воображая, что
Роза, изображающая жену Венедикта, скучает так же. Вчера, когда
Роза только-только принялась разряжать не пригодившееся ему
устройство, треклятая Валентина Архиповна заявилась к ним без
приглашения и со словами о том, что ей-де невмоготу знать, что
молодые супруги, приехавшие из Нижнего, пребывают в столице одни,
без друзей и без связей, с одной экономкой... Сердце у него тогда
едва не выпрыгнуло: кажется, разнервничался больше даже, чем за час
до этого у «Клейнмихельской»! А Вера Николаевна призналась, что
пошла за пистолетом, уже готовая устранить свидетельницу, если та
успела всё увидеть... Не пришлось, слава Богу! А потом Венедикт
рассказал, что услышал от раненой женщины, после чего Вера
Николаевна и Роза были в таком шоке, а потом в таком восторге, что,
хоть и планировали ликвидировать эту квартиру сразу же после того,
как закончат с Синюгиным, решили отодвинуть меры конспирации,
сохранить её ещё на несколько дней и пока не разъезжаться из
столицы. Про Валентину забыли и думать. И вот она снова
явилась...