— Ну, здравствуйте, Сергей Геннадьевич, — произнёс министр.
— Кто вы? — спросил узник.
В его голосе послышались надежда, страх, заинтересованность и
обречённость одновременно.
— Министр юстиции Российской империи Кунгурский Андрей
Андреевич, — назвался Николай Львович именем самого неприятного из
своих коллег.
Открывать своего настоящего имени главному преступнику страны он
не собирался. К тому же был уверен, что погребённый уже два
десятилетия в самом страшном застенке империи не читает газет и не
знает ни лиц, ни фамилий министров, ни того, к чьим полномочиям
нынче какая проблема принадлежит.
— Империи... — С отвращением произнёс Нечаев. — А я уж было
думал, что власть пала и меня решили выпустить.
— Ошиблись, милейший! Ещё раз ошиблись. Как тогда, когда убили
Иванова. Как тогда, когда устроили чудовищную бойню в
Петропавловской. Ошиблись. Вы всё время ошибались. Действия таких,
как вы, не привели и никогда не приведут к перемене
государственного строя. Убьёте одного царя — другой придёт. Неужто
вы не поняли? Российская империя — навечно. Она крепка как
камень.
— И вы притащились из Петербурга только для того, чтобы сообщить
мне это, господин министр? — Нечаев усмехнулся. — Вот так
честь!
— Нет, — ответил Николай Львович. — Не только. Я хотел
убедиться, что вы осознали, что ваши усилия тщетны. А затем я хотел
предложить вам стать на правильную сторону истории.
— Что вы имеете в виду? — Настороженно, но любопытно спросил
террорист. — Уж не думаете ли вы, что я стану каким-нибудь стукачём
для вас?!
— О, нет, Сергей Геннадьевич! Я знаю: масштаб вашей личности не
потерпит второстепенной роли. Если вам кем и быть, то только
правителем всех террористов России! Царём террористов! А, может,
царём стукачей?..
— Ума ни приложу, что вы городите, — растерянно отозвался
Нечаев. Впрочем, через уже через секунду, он видимо, понял, что
прозвучал слишком несолидно и неуверенно, и поспешил спрятать это
под едкой остротой. — Если таких бестолковцев, как вы, назначают
министрами, видимо, дела у царизма не так уж и хороши, как вы
утверждаете!
— Не спешите с выводами, Сергей Геннадьевич. Вы ведь, верно,
хотите на волю?
Нечаев переменился в лице:
— Прекратите! Хватит лгать! Не в ваших полномочиях меня
выпустить!
«Нервно лает, как голодная собака, перед которой вдали замаячил
большой кусок мяса», — довольно подумал министр. А вслух он
сказал: