Гектор вздохнул, и измученное прекрасное лицо государыни Амалии
встало перед его внутренним взором. Прости меня, моя королева,
подумал он и осторожно положил государя на порог часовни. Свернул
плащ, чтобы младенцу было помягче. Прости меня, подумал он и
обнажил меч. Я – простой солдат. Всё, что я могу сделать для
государя – это умереть за него.
Далёкие часы пробили первый раз.
Дорожная тень оторвалась от дорожной пыли – мерзкая тварь из
мрака и комков земли, с яростным адским пламенем в мёртвых глазах и
разверстой пасти – и прыгнула на Гектора, как рысь. Конь Гектора
дико заржал и унёсся в глухую тьму. Гектор встретил тварь мечом – и
катышки глины разлетелись в стороны.
Вы уязвимы, подумал Гектор, ощутив злобную радость боя. Вы
уязвимы, нежить.
Его меч рассёк пополам чудовищного нетопыря с оскаленным
человечьим черепом вместо головы и адским огнём в глазницах –
клочья чёрной ткани упали на землю. Гектор рубанул по тощим хребтам
адских псов – одного, другого – но тут лавина мрака, ощерясь
огненными пастями, хлынула на него, сбив с ног, погребая под собой,
терзая в клочья.
Не велика и преграда для адских сил – простой солдат. Но за его
спиной, на пороге часовни, вдруг вспыхнуло крохотное солнце, сразу
рассеяв тени. И крохотное тельце государя растворилось в этом
очищающем свете, исчезнув из мира.
***
Бриан досадовал, что не приказал вычистить подвал. Сюда уже лет
пятнадцать никто не спускался; пыли накопилось на три пальца,
разило кошачьей мочой, крысами, гнилью, плесенью... факел в сырой
темноте еле коптил.
– Надо бы больше света, ваше высочество, – сказал урод, стоящий
на карачках посреди тускло освещённого факелом пространства. –
Темно очень.
– А что, разве темнота – не подмога в твоём ремесле? – спросил
Бриан, скрывая гадливость усмешкой. «Ваше высочество»! Ишь ты,
мразь...
Урод поднял голову. Бриану померещились красные отблески в
близко посаженных тёмных глазах. Чёрный и мохнатый нарост, похожий
на паука, закрывал половину правой щеки урода; длинная чёлка,
которой тот пытался прикрыть поганое клеймо, сейчас была зачёсана
назад и привязана шнурком. Безобразие выставили напоказ. Бриана
передёргивало всякий раз, как он смотрел на урода.
– Магия начертаний – тонкая работа, ваше высочество, – сказал,
между тем, некромант. – Опасно соединить линии не до конца.
Вырвется гад-то – а принц для него вкуснее такого ничтожества, как
я.