Да и то...
– Погоди, Сэдрик... Вот ты говоришь, что я – король.
– Точно, государь. Тебя Творец благословил. На крови твоих
родных, на любви там, на самопожертвовании – что Небесам особенно
мило. Истинный король, всё верно.
– Допустим. Но ведь кто-то же правит той страной, откуда ты сюда
прибыл?
Сэдрик положил вилку.
– Ага, – сказал он. – Это самое интересное. Я говорил, что мы с
тобой родились в одну ночь? Так вот, не мы одни. Есть ещё один
хрен, который родился в ту же самую ночь, только ближе к утру.
Родился аккурат после того, как моему папаше проломили башку – тебя
тогда на Святой Земле уже не было, потому оно всё и вышло, как
вышло – и связан с тобой и со мной этот человек десятком мёртвых
узлов.
– Сэдрик! – взмолился Кирилл. – Я не понимаю!
– А что тут понимать? На троне – твой кузен, Эральд. Алвин. Как
это называется? Узурпатор. Тот самый хрен, чью душу мой папаша,
придурок, по приказу твоего дяди-принца, который тоже придурок
изрядный, продал Тем Силам. За корону, за власть, за все
возможности. И на следующий день его благословило...
что-то. В осквернённом храме. Вот эта тварь, без души,
благословлённая адом, как он есть, сейчас в твоей стране на твоём
троне и сидит. Как тебе?
– Жесть, – сказал потрясённый Кирилл. – И что? Что я должен
делать?
– А я знаю, что ли? – удивился Сэдрик. – Понятия не имею. Это ты
– благой государь, а не я. Тебе виднее.
Мне виднее, подумал Кирилл. Прелесть Сэдрик. Какого высокого
мнения он о своём короле...
***
Сэдрик сидел на корточках у кровати Эральда и смотрел, как
король спит.
В комнате не было темно: на окнах здесь не делали ставен, а
шторы из мягкой ткани Эральд не задвигал. И Сэдрик, видящий, как
кошка, даже в глубокой темноте, рассматривал лицо своего короля – а
тот не чувствовал взгляда и не просыпался.
Детское лицо.
Даже не верится, что Эральд родился с Сэдриком в один день. Он –
ещё мальчик. И дрыхнет, как мальчик.
Благой король оказался в точности таким, как на миниатюрах в
старинных книгах и на витражах в храмах. Лицо, тело – как у статуи
Божьего вестника. Волосы – золотая пшеничная солома. Глаза – синие,
чистые. Хорошо высшие силы пристроили своего протеже – по лицу, по
осанке, по голосу, по словам, по всему видно, что никогда он не
знал зла, государь Эральд. Не касалось его зло, если оно в этом
мире и есть.