«Как все прошло? Он проговорился?» –
прочла я в его свете, и записка тотчас рассыпалась пеплом. Я не
сдержала улыбки.
«Как долго ты намерен проверять на
верность моих слуг?» – написала я на чистом листе и бросила на
поднос. Усилие, которое требовалось, чтобы он сработал сперва как
артефакт переноса и лишь потом – как уничтожитель опасной
переписки, давно стало привычным и совершенно незначительным.
«Промолчал? Ну надо же! Ами
рассказала тебе все в ту же секунду, когда за ней закрылась
дверь!»
«По-моему, ты просто наговорил ему
такого, что благовоспитанный тарр постеснялся повторять», –
укоризненно заметила я.
«Я просто сказал ему правду», –
горько полыхнула следующая записка.
Я растерла пепел пальцами и только
тогда вспомнила, что в кабинете не одна. Лихо исхитрился
проскользнуть следом совершенно беззвучно и теперь со странным
выражением лица изучал покрытый пеплом поднос.
Не нужно было быть семи пядей во лбу,
чтобы догадаться, с кем я переписывалась в таком режиме
секретности. А уж вывод, о ком именно шла речь, напрашивался сам
собой.
– Что? Полагаешь, сплетни – это
только для слуг? – сварливо поинтересовалась я.
– Ничего подобного, атисса Гроумвелл,
– бодро отрапортовал Лихо. – Конечно же, господа вправе сплетничать
о слугах столько, сколько им заблагорассудится.
– То-то же, – проворчала я и с
тяжёлым вздохом покосилась на две стопки непрочитанных писем. – Это
придется взять с собой и отвечать в дороге. Проследи, чтобы оба
подноса тоже упаковали и сложили к ручной клади. До границы с
Вольными княжествами придется добираться наземным транспортом:
столько времени подряд левитировать паланкин не смогу даже я. Тебе
нужно будет съездить к атиссам Оули, чтобы забрать свои вещи?
Лихо покачал головой.
– Все уже здесь, атисса
Гроумвелл.
Я дернула бровью – золотые чешуйки
издали скрежещущий, на редкость неприятный звук, ровно как мне и
требовалось, чтобы намекнуть на свое недовольство, – но ничего не
ответила. С рекомендациями от Улы помощник мог позволить себе не то
что перевезти свои вещи в мой дом ещё до собеседования, а сразу
открыть двери пинком, развалиться за секретарским столом и
захрапеть – я все равно не посмела бы выгнать наглеца. А сейчас его
нахальство оказалось даже кстати – не придется терять время:
испытывать терпение королевы мог Его Величество, но никак не
скромный седьмой эмиссар.