Тем не менее, раздав указания слугам,
я все же позволила себе выйти из особняка – в пику недавней
поездке, по-простому, пешком, жестом велев оставить меня одну.
Лихо, кажется, попытался возразить, но его живо взяли в оборот,
заставив помогать со сборами. Я подмигнула лане Фосс, набросила
конец сари на голову вместо традиционного покрывала и
беспрепятственно выскользнула во влажный зной вечерней столицы.
Сезон дождей закончился совсем
недавно, и безжалостное солнце сухого сезона ещё не успело выжечь
густую зелень парков и скверов, но уже напоило воздух ядовитым
жаром, не спадающим даже в тени. Скрываться было бесполезно, но
горожане ещё боролись с неизбежным: прогуливались лишь на закате,
сидели под пёстрыми навесами летних террас и бесконечно
обмахивались расшитыми веерами. Кое-кого даже сопровождали слуги с
огромными старомодными опахалами, но настоящим шиком, конечно,
считалось промчаться в летящем паланкине – выше городской пыли и
раскаленных крыш.
Я проводила взглядом пару щеголей и,
самодовольно хмыкнув (у меня паланкин поднимался куда выше, а я
почти никогда не летала одна!), непринужденно уселась за мозаичным
столиком одного из ресторанчиков на центральной площади – с видом
на фонтан с кувшинками и неприступных демонов-стражей по обе
стороны от дворцовых ворот. Официанты, ни на мгновение не
обманувшись простым кроем моего наряда, немедленно вынесли чашу со
льдом, а одна из прислужниц схватила ярко-алое опахало и с поклоном
поинтересовалась, с какой стороны встать.
Я небрежно махнула в дальний угол.
Оттуда опахало просматривалось с любой точки площади.
Не прошло и четверти часа, как из
магазинчика тканей напротив выпорхнула симпатичная девушка с
натруженными руками, одетая, впрочем, слишком дорого для простой
служанки. Впечатление она производила неоднозначное, но было
достаточно взглянуть на папки с образцами тканей у нее в охапке,
чтобы без труда догадаться: должно быть, помощница модистки,
сумевшая собственным усердием пробиться из низших каст.
Справедливости ради, уж чего-чего, а
усердия у ланы Кадми было хоть отбавляй. Именно оно позволяло ей
платить столичной модистке с салоном на центральной площади
столько, что та порой очень своевременно забывала, сколько у нее на
самом деле помощниц.
– Вот, золотая атисса, – с изящным
поклоном произнесла лана Кадми и протянула раскрытую папку с
образцами тканей, не смея положить ее на столик: для этого пришлось
бы потревожить высокий стакан кофе с орехами, увенчанный пушистой
шапкой взбитых сливок, а то и замысловатый мусс из манго –
жемчужину здешнего меню!