- Погоди, - княжич перехватил руку. – Не спеши. Давай я. Вот
так.
И замок приподнял.
Палец мой злосчастный вытащил. Да и дверь открыл.
- Помощь нужна?
- Не знаю, - честно сказала я.
Изнутри пахнуло… да всем и сразу. Подгивающим деревом. Затхлым
воздухом, который случается в запертых домах. Травами.
Лекарствами.
Страхом моим.
Чего я боюсь-то? Это же просто дом. Старый. Заброшенный. И не
уверена, что он вообще мне принадлежит. Там, в детдоме, я как-то не
думала о возвращении.
- Давай тогда я? – княжич смотрел спокойно и серьезно. – Иногда
в них может прятаться… всякое.
- Венец мертвеца?
- И это тоже. Кстати, он теперь под таким именем и значится.
Не было у нас венцов.
И даже серег.
То есть одно время были, я помню, красные камушки и гнутые
дужки-замочки, левый из которых обломался. Куда подевались? Еще при
маминой жизни… продала?
Наверное.
Княжич присел у порога.
Провел ладонью.
Хмыкнул.
- Заговор, - сказал он. – От незваных гостей. Причем сильный,
старый и на крови. Поэтому и работает.
- Как?
- Посмотри, - Лют взял меня за руку. Пальцы у него теплые, а я
понимаю, что замерзла. – Вот так… не спеши. Чувствуешь?
Разве что прикосновение его.
Или… да.
Тепло, исходящее от порога. И заклятье не на нем. В нем.
Заговор? Из тех самых, старых, которые наука не то, чтобы отрицает,
скорее уж осторожненько так, с оглядкою, сомнением, упоминает, что
есть они. Но с недоказанной эффективностью.
И в исполнении сложны.
А зачем сложно, когда можно проще и эффективней? По этой самой
науке.
- Мы пройдем, - я первой перешагнула через этот порог, держа
княжича за руку. Званый он гость. Званый и нужный. В сенях темно.
Оконце давно заросло пылью, и свет почти не пробивается, но его
хватает, чтобы увидеть стену. Да, на ней когда-то висели грабли, и
лопата, и еще там, дальше, ведра стояли. А веник из березовых
прутьев до сих пор жмется в углу.
И я касаюсь стены.
А под пальцами оживает сложная вязь заговоров. Они отличны от
заклятий, в них нет четкой структуры, скорее уж заговоры похожи на
сложные узоры из тех, что вышивают по сей день на рушниках и
сорочках.
- Это… - княжич тоже видит. И руку мою не отпускает. – Надо же…
я прежде только читал… твоя мать была ведьмой?
- Нет.
Я помню. Я ведь довольно большой была, когда она заболела. И
будь она ведьмой… ведьмы, даже необученные, нужны, особенно в селе.
Их уважают.