Методы бывали дозволенные, а бывали и
недозволенные. Всякое бывало в жизни Вацлава, но такого, чтобы для
него дозволено было абсолютно все, еще никогда не случалось. Сам
князь тогда его к себе позвал и задачу поставил. Предателя жестоко
покарать, а мать государя найти и в Новгород привезти в целости и
сохранности. Провести сыск нужно будет в самом Константинополе, где
людей живет больше, чем во всех словенских землях, вместе взятых. И
как он это делать будет, государя не интересовало вовсе. Воин
получил полную свободу действий.
- Надеюсь на тебя, Вацлав, - обнял
его на прощание князь. – Как на самого себя надеюсь. Если выбор
будет, моя мать или предатель, иди за предателем.
- Почему, государь? – Вацлав даже
растерялся от неожиданности. – Разве она не важнее?
- Важнее, - согласился князь. – Но ей
ромеи пока ничего плохого не сделают. Они ее для торга берегут. А
когда время для торга придет, мы и так узнаем. Думаю я, далеко ее
спрятали. Так что не теряй зря времени. Убей Любуша и его выродков,
а потом снова ищи княгиню.
- Все сделаю по твоему слову, княже,
- Вацлав ударил кулаком в грудь. – Пес государев след не бросит.
Клянусь, голова предателя на капище Мораны поставлена будет. Умру,
но службу исполню.
- Умирать не надо, - серьезно
посмотрел на него Самослав. – Ты мне живой надобен. А если
исполнишь эту задачу, то богатое имение и любая боярская дочь твои
будут. Только пальцем покажи. А через десять лет ты и сам боярскую
шапку наденешь. Пока рано, молод еще.
С такими мыслями Вацлав ехал по
торговому тракту, где через каждые двадцать миль стояли постоялые
дворы, а через каждые полдня встречался разъезд воинов кочагиров,
которые зорко бдили за порядком, получая по пять рублей серебром
ежемесячно. Хорошие в степи времена настали. Серебро само в руки
идет. И не нужно для этого подставлять грудь под ромейские мечи и
словенские копья.
Два десятка авар встретились ему в
тот день сразу после выхода с постоялого двора. Довольные всадники
вели на север группу пленных, связанных попарно. Небольшой
приработок у воинов никто не отнимал. И если словене во Фракии были
законной добычей, то ромеев трогать было строжайше запрещено. И вот
прямо сейчас в толпе словен, которых гнали в Белград на поселение,
Вацлав увидел смуглого черноволосого мальчишку лет тринадцати. На
словена он был похож примерно так же, как сам воин Тайного Приказа
на эфиопа, и это было полнейшее безобразие. Вацлав тронул коня и
поехал наперерез всадникам, которые от такой наглости слегка
ошалели.