Осторожно, стараясь не делать
резких движений, Алёша достал лук с уже наброшенной тетивой, наложил стрелу.
Луна-помощница светила на редкость удачно - прямо в центр поляны. Так, что ему
было видно всё, а для того, чтобы разглядеть за ветвями и листвой его самого,
нужно было подойти чуть ли не вплотную к вязу и при этом знать, куда смотреть.
Старик что-то крикнул, переложил
посох из десницы в шуйцу, отвёл десницу назад.
Зрение Алёши обострилось. Луна
луной, но видел он всё чётко, словно в не очень пасмурный день. Подобное с ним
случалось и раньше в минуту полной сосредоточенности – тоньше становились слух
и обоняние, зорче глаза. И не только это. Он двигался быстрее и успевал
заметить то, на что в обычном состоянии вряд ли обратил бы внимание.
- Ты прирождённый лазутчик,
Алёшка, - говорил ему по этому поводу Горазд. – Талант у тебя от бога. Редкий.
Осталось только развить и будешь лучшим среди лучших. Но, гляди, не возгордись.
- Потому что гордыня – грех?
- Потому что гордые да
заносчивые первыми гибнут. Им гордость разум застит, края видеть перестают.
Один из мужиков шагнул вперёд,
вложил в ладонь старика нож. Одновременно с этим женщина, закутанная в тёмное,
втолкнула на камень девочку, затем ловким движением уложила её на спину и тут
же отступила. Девочка осталась лежать на камне, безучастно повернув к луне бледное
личико с широко распахнутыми глазами.
Старик вскарабкался на камень,
опустился на колени перед девочкой. Тускло блеснуло лезвие ножа для колки
свиней…
Пора!
Залихватский свист прорезал
тишину ночи. Тут же с трёх кресал внизу
посыпались искры, вспыхнул трут, а за ним и три, заранее приготовленных, хорошо
просмоленных факела.
Мягко, словно рысь, Алёша
спрыгнул с дерева. Пять быстрых скользящих шагов, и вот он уже на виду у всех,
под луной. Тетива натянута, наконечник стрелы целит в старика.
- Эй, ты! – крикнул. –
Сивобородый! А ну бросил нож и отошёл от дитя! Быстро! И не вздумай дёрнуться.
Моргнуть не успеешь – сдохнешь на месте!
Старик поднял голову, уставился
на Алёшу. Затем его глаза метнулись к
краям поляны, откуда, словно сами по себе, выплыли три факела, воткнулись в
землю, а затем три неясных силуэта с луками в руках заслонили от старика их
пляшущий свет.
- Бросай нож! – снова крикнул
Алёша. – Считаю до трёх. Раз, два…